Алексей Аполлонович мог быть доволен этой поездкой. Правда, Александру Леонтьевну не встретили, хоть и надеялись. Зато на ярмарке полный успех. Какое счастье, что посеяли и вырастили такие подсолнечники. На всем базаре не было таких, как сосновские. Даже цену не могли сразу установить, так они отличались от всего, что было на базаре. Одиннадцать возов подсолнечника и двадцать пять возов льна Алексей Аполлонович продал успешно. На следующий день пришли еще тринадцать возов подсолнечника. Их также продали по самой высокой цене.
Алексей Аполлонович был доволен. Теперь он может заплатить Кеницеру по векселю за косилки, все долги, их около пятисот рублей; а если еще приехать с подсолнечниками, то можно заплатить и проценты в банке за имение.
Этот успех на базаре окрылил отца и сына. Они весело и неумолчно разговаривали обо всем. Отец рассказывал, как он вовремя приостановил продажу подсолнечника; как ругались покупатели, узнав, что он на глазах поднял цену на двадцать копеек. Алеша делился с отцом впечатлениями от только что прочитанной книги.
Первое утро, когда отец продавал хлеб, он один пошел побродить по городу, но как только увидел библиотеку, все утро просидел в ней. Посматривая на оживленное лицо Алеши, Алексей Аполлонович подумал, в который уж раз, что пора перебираться в Самару. Хотя бы из-за Лели. Уж очень ему понравилось в Самаре. Деревенька-то, видно, надоела. И прежде всего потому, что его больше не удовлетворяет общение с работниками. Он почувствовал потребность в общении с образованными людьми. Недаром он так
тянется к Тейссам. Если б с осени устроились в Самаре, то могли бы найти хорошего учителя, может, и не одного. С другой стороны, став жителями Самары, они уже имели бы некоторые права. Конечно, расходов больше, но ничего не поделаешь. Жалеть на это не нужно, уж слишком важный вопрос.
Вывел из задумчивости Алексея Аполлоновича настойчивый вопрос, много раз повторенный:
Папа, ну пойдем же, я покажу тебе библиотеку. Там сплошное великолепие.
Делать нечего. До двенадцати часов контора Кеницера закрыта. Они прошлись по Самаре. Оказалось, что библиотека переведена в новое помещение, раньше там размещалось Благородное собрание, и он не раз бывал здесь.
Алеша пошел в библиотеку, а Алексей Аполлонович по делам. А потом скорее нужно было возвращаться домой, в деревне его нетерпеливо ждали мужики: у них описан скот за подати, отсрочка им дана только до первого октября. Теперь он может заплатить им за работу.
Наступило вёдро. На хуторе молотьба шла полным ходом: в работе были обе машины. Назар сиял от счастья, ремонт машин ему вполне удался. Но результаты были плачевны: молотили почти одну траву, хорошо, если обе машины намолотят возов пять, шесть. А что делать? За зиму мыши могут последнее зерно съесть. И сеять нечем будет. Совершенно непонятно, что получилось с пшеницей в этом году... Всходы были просто замечательные, потом хорошая пшеница исчезла куда-то, покрывшись травой. И не только в Сосновке, повсюду. Убирали ее в надежде, что будет дорогая. И действительно первое время цена на пшеницу поднималась. И вдруг пошла на спад. Эти дни продавали по 45, 40, 35 копеек и даже ниже. Мужики просто плачут.
Алексей Аполлонович зачарованно смотрел на работу двух машин. Уж очень споро и красиво шла работа. Рядом стоящий сосед-помещик Поздняков тоже не мог налюбоваться.
Как-то по-богатому идет, восхищенно сказал он.
Пожалуй, надо воспользоваться сухим временем и нанять еще молотильщиков на пшеницу. Как ты думаешь?
Да, надо торопиться. Куй железо, пока горячо, как говорится.
Но надежды на хорошую погоду не оправдались. Только Алексей Аполлонович нанял около ста мужиков с лошадьми, как погода круто переменилась. После теплых дней вдруг наступил ужасный холод с ветром. Обмолотить пшеницу не удалось. Алексей Аполлонович заторопился в Самару с подсолнышками. Очень не хотелось снова тащить с собой Лелю. Да он и сам не стремился уезжать из Сосновки в такую скверную погоду. Но не оставлять же его одного. Машины... Ночные работы... Нет, нельзя его оставлять, решил Алексей Аполлонович. Леля чуть не в слезы.
Чудак ты, мы же маму можем встретить в Самаре. Сколько же можно в Киеве сидеть?
Только эта мысль утешила Алешу.
Поездка на этот раз была менее удачной. Подсолнушки уже упали в цене. Как ни держался Алексей Аполлонович за прежнюю цену, пришлось к концу дня продавать дешевле, чем в прошлый раз. Хорошо хоть Лелюшу отправил к Тейссам, где он и будет ночевать. На постоялом дворе, где остановился Алексей Аполлонович, ему не понравилось. Отогреваясь в кухмистерской пельменями, Алексей Аполлонович горько думал о своей нескладно сложившейся жизни; ни сна ни отдыха измученная душа не знает, а толку все нет. Вся выручка за подсолнушки уйдет за расплату за хозяйственные работы. Что дальше будет? Продаст урожай, расплатится с кредиторами, с рабочими... Но сколько еще финансовых неприятностей впереди. Мрачная тень богатея Шехобалова уже совсем распростерлась над Сосновкой. Приказчик его не зря приезжал. И еще горше стало на душе Алексея Аполлоновича.