Воспользовавшись присутствием полицейского, Ромео попрощался с домашними. Молодой человек пошел вместе с ним, решив непременно донести чемоданы комиссара хотя бы до крыльца и хоть отчасти загладить вину.
Соседи разошлись по домам, досадуя, что спектакль окончен. Зеваки тоже исчезли. Полицейский, раскланявшись с комиссаром, побрел к себе на пост, как вдруг узнал того, кто впутал его в эту дурацкую историю? Не колеблясь ни секунды, он налетел на обидчика.
Ну, приятель, довольны удачной шуткой, а?
Тот, слегка перетрусив, начал оправдываться.
Но, уверяю вас, я
Идите скорее! Там бойня! Резня! Все чуть ли не в крови плавают, да?
Я считал своим долгом
Я бегу на место катастрофы и что же там нахожу? Человек, собираясь в путешествие, прощается с семьей! И кто вышел дурак дураком, а?
Мне очень жаль
А знаете, кто был тот господин с чемоданами? Не кто иной, как сам комиссар Тарчинини, который, при желании, может испортить мне всю карьеру! Ma que! Но вам, конечно, плевать на мое будущее, да? А если меня вышвырнут из полиции, кто поможет моей несчастной матери не умереть с голоду, а? Может, вы? Что она вам сделала, моя бедная мама? Почему вы хотите уморить ее голодной смертью?
Да ровно ничего! Взбредет же в голову! Вы что, пьяны?
Ага, мало того, что вы пытались изгадить жизнь мне и моей маме, теперь хотите еще и оскорбить? Ну, на сей раз вы допрыгались, приятель! Следуйте за мной!
Куда это?
В участок. Вы нарушили общественный порядок, оскорбили полицейского при исполнении служебных обязанностей и тем самым ясно показали полное пренебрежение к репутации веронской полиции. А потому шутка может вам очень дорого обойтись, ясно?
вульгарность. Справа от Элмера восседала его сестра, Черити Лекок, тощая костистая старая дева. В груди ее пылал безжалостный огонь фанатизма, как и подобало президенту «Первопоселенок Запада», женской ассоциации, вечно выискивавшей скандальные истории, держа в страхе весь бостонский высший свет. Слева от Маргарет сидел тихий и кроткий старик, преподобный Линдон У.Армбридж, капеллан «Первопоселенок Запада». По левую руку от Элмера устроилась его невестка Джульетта, а слева от Маргарет Сайрус. Место рядом с последним занимала Джанет Паркер, подруга Патриции, а та сидела рядом с Джульеттой они прекрасно ладили между собой.
Сайрус подождал, пока его отец закончит пророчество о несчастьях, которые непременно обрушатся на головы американцев за то, что они выбрали президента-демократа, тетушка завершит долгую диатрибу о нравах молодежи, а мать должным образом заклеймит поведение миссис Бленфорд ее уже два раза подряд видели в обществе кузена.
Джульетта получила телеграмму из Вероны, наконец объявил молодой человек.
Только Элмер вопросительно вскинул брови. Что до Черити и Маргарет, то обе они считали Верону чем-то вроде оазиса, затерянного в пустыне старого континента, куда обе они ни за что на свете не ступили бы ногой, ибо подобное путешествие, с их точки зрения, поставило бы под угрозу место в раю, которое снобистский Бог забронировал только для самых благонамеренных и богатых американцев.
Ее отец, комиссар Тарчинини, предупреждает о своем скором приезде. Сегодня вечером он будет здесь.
Лекок-старший улыбнулся невестке он весьма ценил ее физическое и нравственное здоровье.
Я с удовольствием познакомлюсь с вашим почтенным отцом, Джульетта. Разумеется, он будет жить здесь.
Маргарет кивнула.
Я уверена, дорогая моя, что ваш родитель очень достойный джентльмен.
Черити, сначала встретившая Джульетту с недоверием, поскольку думала, что все европейские девушки погрязли в разврате, быстро прониклась к невестке симпатией за примерное поведение, набожность и почтение, которое молодая женщина выказывала ей при всяком удобном случае.
Я поеду встречать его в аэропорт во главе делегации своих «Первопоселенок», фельдфебельским голосом рявкнула она, и надеюсь, преподобный, вы тоже будете сопровождать нас.
Конечно, мисс, я тоже хочу как можно скорее познакомиться с комиссаром Тарчинини и поблагодарить за то, как он воспитал дочь.
Джульетта и се муж через стол обменялись полным тревоги взглядом.
Едва опустившись в кресло, Тарчинини объявил девушке, что до сих пор ни разу не видел столь очаровательного создания и что в крайнем случае ее присутствие скрасит ему безвременную гибель. От этих пламенных речей стюардесса на мгновение остолбенела, но в конце концов сочла, что разумнее всего посмеяться. А Тарчинини схватил ее за руки и все с той же страстью, хотя и несколько охрипшим голосом спросил:
Между нами говоря, признайтесь честно: как, по-вашему, у нас есть хоть один шанс добраться?
Куда добраться, синьор?
Да в Нью-Йорк же!
Почему бы и нет?
А вдруг мы упадем чуть слышно прошептал Ромео.
Прошу вас, замолчите! Надо ж такое придумать! Что, если вас услышат другие пассажиры?
Сдержанное возмущение собеседницы успокоило мужа Джульетты, и он почти не волновался до тех пор, пока не заработали моторы. Этот грохот показался ему предвестником конца света. С точки зрения Ромео, такой шум просто не мог не вызвать какого-нибудь катаклизма. Сначала Тарчинини хотел удрать из самолета, и стюардессе лишь с большим трудом удалось водворить его на место, да и то после того, как на помощь прибежал стюард. Ромео пристегнули к креслу ремнем, и он, отчаявшись, впал в глубокую апатию. А более привычные к путешествиям спутники с веселым любопытством наблюдали за этой сценой. Бедняга Тарчинини покорно ждал смерти, пытаясь бормотать про себя обрывки молитв в надежде, что это облегчит ему дорогу в рай. В конце концов, не выдержав, Ромео спросил соседа: