Павлин.
Гермиона впервые в жизни жалела, что у неё в кабинете не было запасов огденского, как выражался Гарри, «на чёрный день». Пожалуй, он настал. Ещё вчера. Когда её чёрт дёрнул согласиться на пари с Малфоем, и притом согласиться весьма неосмотрительно в её положении, потому как именно он славился репутацией изворотливого ужа.
Наконец немного успокоившись, Гермиона мысленно вернулась к началу рабочего дня. Ничто не предвещало беды: ни утреннее совещание, ни толпа бездельников, продолжавших заваливать её личными просьбами и бестолковыми отчётами, ни даже очередной разговор с Энтони Голдстейном, который, не нарушая традиций, поприветствовал Гермиону, сделав ей комплимент. Возможно, он, как и другие, прослышал о споре и, воспользовавшись моментом, пригласил её на свидание, заведомо зная: она не откажет. К слову, Кормак Маклагген поступил точно так же. Разница заключалась только в том, что Энтони галантно, как настоящий кавалер, пригласил её на приём, а Кормак имел наглость сделать Гермионе хамски недвусмысленное предложение. Столь пренебрежительное отношение к себе она не могла потерпеть, а потому выгнала Маклаггена из кабинета, сопроводив его такими словами, о значении которых
могла лишь догадываться. «Спасибо» Рону, никак иначе. И стоило только сказать Кормаку «нет», как её волосы волшебным образом позеленели.
Она не сомневалась: это Малфой постарался. И ведь знал, гадёныш, что нет хуже унижения, чем публичное.
Гад ползучий. Упырь слизеринский. Словарного запаса, значит, у меня не хватает Ну, я тебе ещё покажу, кто кого, бурчала она, барабаня пальцами по поверхности стола.
Новые слова, олицетворяющие истинную сущность Малфоя, лились рекой. За последние двадцать часов она побила все рекорды по сквернословию.
Нужно было что-то делать.
Конечно, она отдавала себе отчёт в том, что проучить Малфоя будет не так-то просто. Вопрос только: как? Одно дело предаваться мечтам о том, как Малфой опозорится на глазах у всего Министерства, другое самой приложить к этому руку. Сложно. И хотя для Гермионы никогда не было ничего невозможного, она понимала: тягаться с Малфоем ей не по зубам. Слишком скользкий.
От мыслей её отвлёк внезапный стук, вслед за которым в приоткрытой двери показалась макушка Гарри.
Гермиона, я Мерлин всемогущий, что это с тобой?
Ничего, ответила она, мысленно добавив при этом «хорошего». Гарри в удивлении поднял бровь. Было глупо надеяться, что он ей поверит. Уж слишком хорошо он её знал, а она совершенно не умела притворяться. Особенно с друзьями. Особенно с Гарри. Поэтому, не спрашивая больше ни о чём, он поставил стул и сел рядом с Гермионой, сказав только:
Рассказывай.
Она тяжело вздохнула и закрыла лицо ладонями. В горле как будто застрял огромный ком. Так получилось, что Гермиона была совершенно не готова признаваться кому бы то ни было, что на деле спор оказался труднее, чем она могла себе представить и говорить всякий раз «да» встречным и поперечным было тяжело. Особенно, когда человек подходил под определение «неприятный». Особенно, когда им оказывался Драко Малфой.
«Ну вот, опять!» Всё сводилось к этому ужасному имени.
Гермиона старалась говорить спокойно.
Да, собственно, нечего рассказывать. Малфой постарался, с грустной усмешкой проговорила она и посмотрела на свои зелёные волосы. Он намекнул Кормаку Маклаггену о том, что я на всё соглашаюсь, а тот пришёл ко мне в кабинет и попытался этим воспользоваться.
Каким образом?
Неважно, продолжила Гермиона. Договориться у нас не получилось. Стоило Маклаггену выйти за дверь, как я стала такой. Это наказание Малфоя за мою опрометчивость.
И разве ничего нельзя с этим сделать?
Согласно условиям, только наложивший заклинание знает точный срок его продолжительности.
Значит, нужно спросить у Малфоя.
Гермиона нервно рассмеялась.
И как ты себе это представляешь, Гарри? Мы подойдём к нему и скажем: «Привет, Малфой. Слушай, ты заколдовал волосы Гермионы. Не подскажешь, на какой срок, или, может быть, ты знаешь, как отменить заклинание, а?»
Гарри молчал. Он размышлял. Это было видно по небольшой складочке на его лбу.
Я не умею так манипулировать другими, чтобы заставить Малфоя проговориться, наконец сказала Гермиона, нарушая создавшуюся тишину. Не на том факультете училась.
Мы что-нибудь придумаем, Гермиона. Давай обсудим всё после интервью.
Интервью? Оно сегодня? внезапно переспросила Гермиона.
Да, я, собственно, за этим к тебе и пришёл. Я вчера случайно забыл у тебя папку с вопросами, которые мне прислал ассистент Скиттер. Ты их не видела?
Гермиона машинально кивнула и достала из первого ящика стола маленькую папку. Со всей своей работой, приёмом, который она по доброте душевной помогала организовывать Лаванде Браун, с малфоевским спором, Гермиона совершенно забыла об интервью. Ведь ещё неделю назад ассистент Риты Скиттер согласовывал с ними дату, время, а также определённые вопросы и сопровождающие их ответы.
Прошло десять лет после окончания войны, и Кингсли Бруствер вместе с главами всех отделов на очередном заседании решил отметить круглую дату, собираясь не только устроить торжественный приём, но и привлечь журналистов, чтобы создать так называемый «Юбилейный выпуск» в «Ежедневном пророке». Конечно же, Гарри, Рон и Гермиона были лидерами в списке у Скиттер.