Уже сдаёшься? Так скоро, Грейнджер? Знай, своевременная капитуляция не освободит тебя от исполнения наказания. Так ты согласна или нет?
Согласна, прошипела Гермиона, и тут же белое свечение, окутывавшее их руки всё это время, испарилось. Сделка была заключена.
Лифт остановился. Они даже не заметили, что проехали несколько уровней, прежде чем женский голос объявил, что они прибыли в Атриум.
Малфой первым вышел из лифта, бросив напоследок:
Увидимся после обеда, Грейнджер. И да, я уверен, что ты передумаешь и всё-таки придёшь на приём в субботу. Я прав? и подмигнул, прежде чем удалиться.
Гарри предпочёл не думать, чем это обернётся. Возможно, если бы он знал, во что выльется вся эта затея, то решил бы вернуться во времени и вмешаться или вовсе не приглашать Гермиону на обед. Но случившегося не исправить. И лишь уловив в ответ на заданный Малфоем вопрос едва выговоренное «да», Гарри Поттер понял, что Гермиона придёт на приём. Только откуда-то взялось неприятное ощущение, что он об этом пожалеет.
* * *
Слух об их споре разлетелся по Министерству быстрее скорости света. Стоило Гермионе вернуться в свой кабинет после обеда, как он превратился в проходной двор. Поток одних и тех же вопросов буквально сыпался на Грейнджер как снег на голову. А ты действительно поспорила с Малфоем? А это правда, что вы с Драко заключили пари? Говорят, ты в течение пяти дней будешь со всем соглашаться, это так?
«Да. Да. Да», раз за разом отвечала Гермиона, а к концу рабочего дня она поняла одну непреложную истину: она пропала. Влипла по самые уши. И дело было не в том, что у дверей её кабинета выстраивалась очередь из людей, желавших лично удостовериться в правдивости слухов. И даже не в том, что они эти самые вопросы задавали. Больше всего раздражало то, что каждый считал своим долгом воспользоваться сложившейся ситуацией и попросить Гермиону о маленьком одолжении. В итоге, в конце дня у неё на столе лежали две высоченные стопки различных документов: новые проекты и законопроекты, заявления о повышении в должности и увеличении заработной платы, о переводах и другие предложения, которые она обещала рассмотреть и передать министру для одобрения. В конце концов, так и не выполнив план работы на сегодняшний день, Гермиона решила отправиться домой на час раньше, чтобы отдохнуть и унять, наконец, ужасную головную боль.
Упав на мягкую кровать, Гермиона смотрела в потолок и не могла понять одного: что на неё нашло. С каких это пор она стала прислушиваться к словам Малфоя, наплевав при этом на рассудок. Конечно, было немного неприятно узнать, что думают о ней её друзья, да ещё и таким
образом. Возможно, она бы и пропустила те слова мимо ушей, но удивлённое лицо Гарри говорило о многом. Малфой попал в точку, собственно, как и всегда. Позже, когда они с Гарри, наконец, остались одни, он признался, что порой им с Роном и Джинни действительно сложно определиться, кому из них придётся разговаривать с Гермионой.
«Придётся».
От этого слова что-то неприятно кольнуло в области сердца. Гермиона и подумать не могла, что её друзьям иногда «приходится» идти на компромиссы в общении с ней.
Как ни тяжело это признавать, но Малфой, этот несносный гадёныш, вновь оказался прав: для Гермионы не существовало чужого мнения.
«Как он там сказал? Моё и неправильное?»
Грейнджер тяжело вздохнула. Какая ирония: её собственные друзья никогда не говорили ей ничего подобного, в то время как Малфой совершенно открыто заявил о её недостатках. Возможно, именно по этой причине Гермиона и приняла вызов, решила доказать ему, друзьям, всему министерству, а главное, себе, что она не такая. И если ради этого ей нужно будет со всеми соглашаться в течение пяти дней, то так тому и быть. Она заставит Малфоя подавиться собственным ядом и признать свою неправоту. И всё это случится, нужно лишь немного продержаться.
«Всего лишь пять дней», подумала Гермиона, прежде чем уснуть.
Глава вторая
Малфой! за дверью раздался знакомый голос, и через секунду в кабинете Драко стояла разъярённая Грейнджер с совершенно обезумевшим взглядом. Оторвавшись от изучения документов, Малфой равнодушно посмотрел на гостью, в то время как Блейз чуть не поперхнулся от столь неожиданного зрелища. Можно было сказать, что Грейнджер выглядела как всегда: безупречно. Чёрные туфли идеально сочетались с новым брючным костюмом тёмно-бордового цвета, свежий маникюр, идеальный макияж. В Гермионе Грейнджер всё и всегда было совершенно, но сегодня не имеющий себе равных образ портила одна деталь её волосы. Они были зелёными. Ярко-зелёными.
О, Грейнджер, решила сменить имидж? Малфой откровенно потешался над ней. Зря Как по мне, так твой прошлый цвет волос шёл тебе больше. Слизеринские цвета всё-таки не твоё.
Как это понимать?
Ноздри Гермионы раздувались от переполняющей её злости, губы слегка дрожали, а в руке была зажата палочка, и Забини не сомневался: одно неверное слово и какое-нибудь проклятие обязательно их настигнет.
Что именно? поинтересовался Драко, замаскировав подступивший смешок под кашель.
Ты прекрасно знаешь, что, поэтому не разыгрывай удивление. Актёр из тебя, знаешь ли, никакой.