Покидая банкетный зал, она прошла мимо Малфоя, который в грубой форме объяснял горе-официанту разницу между шампанским и игристым вином. Почему-то сегодня его снобизм лишь улыбнул её, но не вызывал раздражение. Списав это на действие алкоголя, Гермиона слегка покачиваясь, но как всегда целеустремлённо продолжила свой нетрезвый путь к лифтам.
Зеркальные двери почти закрылись, когда начищенный дорогой ботинок вклинился между створками, заставляя двери разъехаться обратно. Малфой царственно вошёл в лифт и смерил Гермиону нечитаемым взглядом.
Спешишь к семейке Поттеров, чтобы отпраздновать
с ними?
Как ты верно заметил, они семья, а потому и праздновать будут семьёй. Я там буду лишней. А ты? Торопишься на гламурную вечеринку с настоящим шампанским вместо игристого вина?
Малфой слегка ухмыльнулся, приподняв левый уголок тонких губ:
Мне не нужно искать мест с тем, чего я хочу. Всё, чего я хочу, само ко мне приходит, Грейнджер.
Гермиона лишь закатила глаза.
Они почти одновременно направились к каминам, но, к огромной неудаче Гермионы, каблук подвёл её у самой цели. Нога подвернулась, скользнув по мраморному полу, и она бы упала, если бы не сильные руки, которые, подхватив, поставили её ровно.
Малфой продолжал её удерживать, и она осознала, что впервые стоит к нему настолько близко. Впервые за все годы знакомства он вообще прикасался к ней и почему-то даже брезгливо не отдёргивал рук. Подняв на него глаза, Гермиона заметила довольно странное выражение лица. Что-то между растерянностью и обеспокоенностью? Его руки были тёплыми, а запах дорогим и притягательным.
Они стояли так лишь несколько секунд, но казалось, что это длилось минуты. Нужно было поблагодарить его и выслушать ряд обидных замечаний по поводу своей неуклюжести. Она уже собиралась открыть рот, как и без того высокий Малфой задрал свою голову ещё выше. Проследив за его взглядом, Гермиона с ужасом осознала, что они стоят под омелой.
Убедившись, что она стоит достаточно устойчиво, Драко аккуратно убрал руки. Грейнджер забавно переводила взгляд с омелы на его губы и как будто ждала, что он рассмеётся и избавит её от тяжкой участи целовать их. Наивная, не зря же он дал взятку официанту, чтобы тот по возможности подпоил Грейнджер.
Пока Гермиона находилась в подобии объятий Малфоя, в голову полезли невероятные и немного порочные мысли. Виной тому были: длительное отсутствие у неё мужчины и конечно же алкоголь. Омела над их головами и вовсе всё осложнила. Гермиона решила не предпринимать ровным счётом ничего. Пусть сам либо посмеётся, либо Не успев додумать эту мысль, она вдруг перестала чувствовать на себе чужие, но такие тёплые руки.
Встретившись со взглядом серых глаз, Гермиона отчего-то зажмурилась. Как будто она боялась того, что могло произойти в следующую секунду.
А дальше она почувствовала тонкие пальцы на своём лице. Он необычайно нежно погладил линию её скулы, а затем коснулся тонкими губами её пухлого рта. По-прежнему ничего не предпринимая, она ощутила, как влажный поцелуй становится настойчивым.
Посылая здравый смысл куда подальше и взваливая всю вину происходящего на чёртова официанта, Гермиона позволила себе расслабиться и раствориться в поцелуе.
Сначала робко, а затем увереннее она ласкалась с ним языками и играючи прикусывала нижнюю губу. Совсем осмелев, запустила пальцы в шелковистые волосы Малфоя и наконец приоткрыла глаза. Он смотрел серьёзно, но расширенные зрачки выдавали его с головой. Немного улыбнувшись, Гермиона снова закрыла глаза и вместе с губами Малфоя неожиданно ощутила лёгкий рывок аппарации в области пупка.
В ту ночь он называл её по имени и рычал, а она в основном выстанывала одно-единственное слово из пяти букв. Его имя.
* * *
Утром в постели Малфоя не было никого, кроме неё самой. Услышав шум воды из душевой, примыкающей к спальне, Гермиона поборола в себе желание присоединиться и стала наспех собирать свои вещи с пола. Трезвость мышления, головная боль и обрывки воспоминаний о минувшей ночи безжалостно нахлынули на неё.
С абсолютно несчастным видом она трансгрессировала к себе домой.
* * *
Если то, что случилось в новогоднюю ночь, можно было назвать пьяной ошибкой или случайностью, то эпизод в подсобке произошёл явно в трезвом состоянии и случайностью не был. А потом был случай в пустом зале для заседаний. И в лифте. И в женском туалете Министерства.
В конце концов Гермиона перестала анализировать то, что происходит, и винить в этом себя. Она договорилась с собой, считая секс с Малфоем (а отныне они звали друг друга исключительно по фамилии) простой физиологической потребностью. Она старалась не думать о том, что происходит между ними, и долгое время ей это удавалось. Это не было отношениями. Просто секс. Очень хороший, качественный, страстный секс. Порой в её умную головку закрадывались опасения насчёт того, что Малфой её использует и когда-нибудь она об этом сильно пожалеет, но Гермиона успокаивала себя тем, что и она в равной степени использует его.
Они никогда не обсуждали своё поведение на людях, но по умолчанию вели себя как обычно, ничем не выдавая свою близость. Да и близость ли?