Мальчики вскочили.
Идти пришлось довольно долго, потому что Алмаз заблудился. Пришлось вернуться назад и только тогда Алмаз нашел дорогу, которой шел утром.
Мы повернули сюда, потом пошли так, вот здесь постояли...
Подошли к камню. Некоторое время мальчики стояли молча, разглядывая неразборчивую надпись на почерневшем от времени камне. Молчание нарушил Альфарит:
А мы найдем кого-нибудь, кто знал этих людей?
Ребята опять заспорили.
По-моему, надо назвать отряд именем, которое известно всем, сказал Альфарит.
Конечно, современным именем! поддержал его кто-то.
А по-моему, было бы хорошо, если бы отряд был назван именами вот этих героев, вмешался в спор Сафар. Во-первых, именно мы сделаем эти имена известными народу. Во-вторых, мы сможем собрать воспоминания участников гражданской войны, изучить ее историю. Это дело гораздо интереснее, чем взять все готовое, известное всей стране. Но, конечно, это и труднее, зато интереснее. Правда, трудностей вы боитесь, и я чувствую, за это дело браться не намерены.
Почему вы так говорите, Сафар?
Думаю, что у вас не хватит настойчивости.
Мы что, хуже людей? Не справимся с тем, что делают другие?
Тут придется делать больше, чем другие. Ведь могила эта давно забытая, неизвестная. Очень нелегко будет разыскать хоть каких-то свидетелей давних событий. Придется побывать во многих местах, поговорить со многими людьми. Здесь нам придется быть не только путешественниками, но и историками. Такого хлопотливого дела вы, пожалуй, не выдержите. Вам все надо быстро, без усилий. Свеклу вместо сорняка выдернул прополка готова!
Эти слова Сафара ребят как кипятком ошпарили. Сафар не пилил их, не называл хулиганами, к чему они уже давно привыкли, а задел их за живое. Теперь они готовы были головой стену прошибить, в любое пекло отправиться, чтобы только доказать, что они не
трусы, не мямли, что могут справиться с любым самым трудным делом не хуже других.
Глава 7.ОПЯТЬ ЭТИ АВАНГАРДОВЦЫ
Палатку скрасной звездой над входом, в которой жил начальник лагеря, ребята в шутку называли штабом. Она действительно похожа на штаб: в ней проходят важные совещания, решаются серьезные вопросы.
Когда подошли Альфарит и Ахмет, Сафар о чем-то горячо спорил с Гульшат. Вскоре мальчики поняли, что речь идет о Саше.
Я не отпущу его, в таком состоянии я его не отпущу, не терпящим возражений тоном сказала Гульшат.
Он будет отличным туристом, ты подумай об этом!
И думать не хочу. Он ведь и двух километров пройти не может, ты знаешь это?
Нет, Гульшат, нехорошо оставлять его одного. Япоговорю еще с начальником лагеря.
Делай что хочешь. А я его не отпущу.
Саша вчера перегрелся, побыл лишнего на солнце. Прохворал всю ночь. В палатке никто толком не спал. Среди ночи разбудили Гульшат. Девушка дала ему порошок, смазала одеколоном сгоревшие на солнце спину и плечи, приложила ко лбу холодную тряпку.
Уснули все только на рассвете. Теперь Саше лучше. Он уже не стонет, как ночью. А все-таки температура еще держится. Пока отряд собирается в дорогу, дня два пройдет. За это время Саша встанет на ноги. И что это Гульшат так артачится? Даже Сафара слушать не хочет. Высказала все, что хотела. Сказала, как отрезала, и ушла. А Сафар остался, глядя ей вслед. Хотел что-то сказать, да махнул рукой:
А, ладно, пусть Саша поправится, потом поговорим, зачем сейчас затевать пустые споры.
Он подозвал к себе мальчишек.
Джигиты, звонили авангардовцы. Надо привезти продукты. В колхозе дадут лошадь. Сейчас оба идите туда.
Им нравилось, что вожатый всегда так уважительно называл их джигитами. Вот такого человека и слушаться можно. Да и на лошади ехать одно удовольствие! Им еще ни разу в жизни не приходилось ездить на лошади. И машин каких только ни повидали, и поезда видели, и пароходы, и такси, и трамваи. Альфарит даже на самолете летал. А вот к лошади и близко не подходил. В этом отношении авангардовские мальчишки счастливцы, конечно.
Альфарит и Ахмет, обрадованные тем, что и на их долю выпало такое счастье, не медля ни минуты побежали в колхоз. Едва прибыли в «Авангард», как им встретился Самит, загонявший гусей в переулок. Альфариту и его друзьям эти деревенские мальчишки были уже хорошо знакомы. Он по-приятельски крутанул легонько Самита за ухо. Но, видно, крутанул лишнего: Самит замахнулся на них кнутом, Ахмет вырвал из рук мальчика кнут и огрел им шипевшего на них гусака. Гусак с еще большим шипением накинулся на Ахмета. А гусята побежали к плетню. Один гусенок застрял в ветках. Замахав своими крылышками, он пытался вытащить из плетня голову. Увидев это, Самит, жалея гусенка, заплакал. Побежал домой, чтобы пожаловаться старшему брату. Добежав до переулка, обернулся и увидел, что мальчики, обнявшись, уходят. Остановился. В это время и гусенок вырвался из капкана. Самит осмелел.
Я все скажу Ринату! Скажу, что гусей дразнили! Вот придите еще сюда! Ребята оглянулись. Альфарит кинул в Самита кусочек сухой земли. Не со зла, а просто так.
А Самит, вот глупый мальчишка, принял это всерьез. Спрятался за стену углового дома и, высунув из-за него голову, продолжал кричать: