«Кто это, кто?» напряженно думал Ждан.
Странный человек остановился, поглядел на свое седло, погладил его, прижал к своей щеке, понюхал и причмокнул в знак удовольствия: хорошее, мол, ладное седло!
Новое седло.
Жданко думал, кто же это?
Сердце Ждана колотилось все усиленнее, все быстрее и вдруг ясное, яркое воспоминание: он с отцом в степи на работе, потом шум, заунывная песня, звук плети, Гнедка-коня увели половцы да это степняк, половчин Вот он, исконный враг Руси, что налетает вихрем на родную землю, на пашни, убивает смердов, уводит в плен женщин, малых детей!
«Проклятый! Это он сам или его брат осиротил друга Глеба. А вот теперь ходит по Киеву, седла покупает Как это киевский мастер продает злому кочевнику свою работу? И что делает половчин в нашем городе?! С этими людьми надо глаз зоркий иметь и ухо востро держать», думал Ждан.
Когда Ждан очнулся от своих дум, половчина уже не было на улице, а впереди мелькнула знакомая спина.
«Глебко? Неужели Глеб вместо того, чтобы работать в мастерской костереза, разгуливает по улице кожевников?!»
Но Глеб не был похож на гуляющего человека; он не оборачивался, не оглядывался, по-видимому сильно торопился.
Ждану хотелось позвать, окликнуть своего дружка, но он этого не сделал.
«Выслежу-ка я его, куда он пойдет, дождусь, а потом напугаю».
Глеб постучал в двери одного дома, ничем не отличавшегося от остальных домов на этой улице, а Жданко, притаившись, стал ожидать его. Ждать пришлось недолго; скоро он услышал за дверью голоса: один знакомый, звонкий, а другой низкий, густой, очевидно принадлежавший пожилому почтенному человеку.
Чужой голос говорил:
Нет у меня пергамена!
А Глебкин просил:
Дай хоть парочку козлиных кож!
Знаешь ведь сам, что козлиная шкура идет на сафьян, из сафьяна сапоги шьют, а для книги годится только телячья кожа, из нее получают настоящий пергамен. Потерпи до пятницы: вынесу на торговище купишь там.
Глебко ничего не отвечал. Ждан представил себе ясно, как Глебко стоит за дверью и молча мнет свою шапку, а вот выйдет на улицу увидит друга, обрадуется
и забудет о своем пергамене, а Ждан подарит ему глиняную игрушку!
Каково же было удивление Ждана, когда Глеб, увидя его, не только не обрадовался, а густо покраснел, потом побледнел и спросил хриплым голосом:
Что ты здесь делаешь?
Я тебя поджидал.
Глеб ничего не ответил и быстро зашагал от дома кожевника.
Жданко, однако, догнал его и спросил:
Что с тобой, Глебко?
Но у него уже не было охоты отдавать другу полученный от гончара подарок. Он только неожиданно спросил:
Глебко! Ты знаешь про Никиту Кожемяку?
Глеб повернулся к Ждану и только сказал: «знаю», а потом прибавил тихо, но внятно:
Смотри, Миронегу не сказывай, что ты меня здесь видел.
ПОЧАЙНА
«Зачем Глебу понадобилась кожа? думал Ждан. И почему не сказывает, таится от всех, от Миронега, от меня даже? Худое что задумал? Да нет, непохоже, чтоб Глебко, дружок мой верный, худое что-нибудь сотворил! Что же с ним?»
Дума эта мучила Жданко, а Глебко и вправду ведет себя странно, не разговаривает, избегает расспросов, бегает от Ждана, «дело нечисто». «Да уж буду не я, если не дознаюсь». И Жданко решил: «Пойду-ка и я на торговище, встречу Глебку и выведаю, что у него на сердце, зачем таится от меня»
Торговый день в Киеве пятница.
В первую же пятницу Ждан отправился на Подол, где невдалеке от днепровского берега расположилась торговая площадь.
Ну как же по пути не заглянуть на Почайну?!
Почайна приток Днепра и киевская гавань.
Множество людей едет в Киев, множество товаров они везут с запада, через Золотые ворота. И волокуши (две оглобли с прикрепленными к ним досками); и колы повозки на колесах, двухколесные и четырехколесные; и возы с запряженными в них волами; и просто вьючные лошади, нагруженные сумами с двух сторон; и пешие люди с торбами на плечах все это валом валит в город через Золотые ворота; но еще больше людей, еще больше товаров прибывает в Киев с востока, Днепром.
Волокуша.
Велика река Днепр, широка она и привольна!
В верховьях своих она близко подходит к тем речкам, что впадают в Ильмень-озеро.
Из Ильменя можно доплыть рекой Волховом до озера Нево (Ладожское), а оттуда рекой Невой до Варяжского моря. В Варяжское (Балтийское) море южнее Невы течет река Двина. Двиной попадешь и в немецкие земли.
На юге Днепр впадает в море Русское (Черное).
Днепр соединяет море Балтийское с Черным. Это путь «Из варяг в греки», а на середине пути стоит великий город «мать городов русских» Киев.
Притоки Днепра на северо-востоке так близко подходят к притокам Волги, что, перетащив посуху ладьи с товарами, можно попасть из одной великой реки в другую.
Могучая Волга через царство волжских булгар приводит к морю Джурджанскому (Каспийскому). Смельчаки переплывают и это море и проникают в дальние юго-восточные страны: Персию и Аравию.
Киев стольный город Руси. Из Аравии, Персии, из богатой Византии и с крымских берегов отовсюду, со всех концов мира прибывают в Киев товары.
Гости торговые иноземные купцы продают изделия своих земель и закупают киевские, чтобы развести их по чужим странам.