бензин второго сорта, грозненский первого сорта и бензол.
Но кладовщик, не входящий в такие тонкости, взял да и свалил все бочки в кучу. Никаких наклеек на них не было, и ни одна живая душа не могла после этого разобраться, где какой сорт бензина.
Для того чтобы выяснить это, нужен был пустяковый прибор, определяющий плотность жидкости, ареометр. Но ареометра не было».
Николай остановился, чтобы передохнуть.
Ну и как поступил Водопьянов? не терпелось нам узнать дальше.
Дальше не буду читать, ответил Николай. Догадайтесь сами. Скажу лишь, что Водопьянов смастерил удивительно простой приборчик-различитель и что он знал удельные веса всех сортов горючего.
Николай, как «настоящий» учитель, дал нам возможность немного подумать, а потом сказал:
Ладно, хватит вам мучиться. Потом сообразите . Слушайте дальше. Еще один интересный факт.
«...Мой самолет стоял в Охотске. Пора было лететь дальше. Мороз держался «нормальный» сорок восемь градусов. В этих условиях особенно важно, чтобы хорошо были прогреты моторы иначе их не запустить.
Мы с механиком пошли посмотреть, греется ли вода для моторов. Неподалеку от самолета стояла железная бочка, к которой рабочие аэродрома таскали дрова. В бочке вертикально стояла палка, вмерзшая в лед.
Зачем это? спросил я камчадала Люка, стоявшего около бочки.
Мороз большой, ответил он, вода сильно замерзает, может бочку разорвать. Когда вода замерзает, льда становится больше, чем воды. По этой палке лед ползет вверх, вытесняется наружу и не жмет на стенки бочки. У нас большие морозы, а посуды мало. Все так поступают».
Смотри-ка ты! удивился Ефим Евстафьевич. Я никогда раньше об этом не слыхал. Ко всему человек приноравливается.
Николай закрыл книгу.
Теперь твоя очередь, указал на меня Ефим Евстафьевич.
Ничего не знаю, растерялся я.
Выручил меня случай. На столе лежала газета, и я увидел в ней снимок. Он таил в себе загадку. «Посмотрим, как справится с моей задачей Николай-хвастунишка», подумал я.
Пожалуйста, сказал я. Вот перед вами фотография. Попытайтесь определить как можно точнее высоту памятника, который
вы здесь видите.
Мои собеседники задумались, рассматривая снимок. Потом они достали свои инструменты: Николай маленькую логарифмическую линейку, а Ефим Евстафьевич складной металлический метр, и начали измерять некоторые детали снимка. Измерения сменились недолгими подсчетами, и вот они уже называют ответы: Николай 11,2 метра, Ефим Евстафьевич 11,7 метра.
Меня поразило сходство их ответов настолько, что я невольно воскликнул:
Как же вы считали?
Я составил пропорцию, ответил Николай. 32 миллиметра высоты памятника так относятся к пяти миллиметрам высоты человека, что стоит рядом с памятником на снимке, как истинная высота памятника относится к 1,75 метра, то есть к средней длине тела взрослого человека.
Я тоже составил аналогичную пропорцию, сказал Ефим Евстафьевич. Только памятник я сравнивал не с человеком, а с автомашиной «Победа», которая на снимке имеет высоту 4,5 миллиметра, а в действительности 1,64 метра.
Мне пришлось огорчиться, так как, зная принцип решения этой задачи, я такой точности в вычислениях не достиг бы. Николай, видно, понял причину моего огорчения и тут же поспешил сказать:
Пусть теперь Михаил покажет свое счетное искусство. Вот в моей газете тоже есть фотография.
На снимке было несколько больших полых шаров, в которых, как он пояснил, хранят нефтепродукты.
Шары были одинаковые, и я должен был определить объем одного из них. Я начал думать.
И почему так бывает? Когда кто-нибудь стоит у тебя над душой, никакие дельные мысли в голову не приходят. Я понимал, что мне надо определить диаметр шара. Но как это сделать?
Я твою задачу обязательно решу, сказал я Николаю. Ты только газету мне оставь.
Ефим Евстафьевич приложил свой метр к шару, прикинул что-то в уме и назвал ответ: семь метров. Таков диаметр шара, по его мнению. А на другой день я совершенно самостоятельно получил тот же самый ответ .
Самоуверенность Николая меня немного обидела. Поэтому я думал о реванше. Вскоре мне представилась возможность отыграться. Когда я провожал Николая к трамваю, мы проходили под аркой соседнего дома, в которой даже в жаркий безветренный день всегда дует ветер одного и того же направления. Арка проткнула дом с севера на юг, а сам он вытянулся с востока на запад.