Унесите поручика, дармоеды! крикнул я солдатам, бестолково склонившимся над поверженным командиром. Пока его тут окончатель
Я не успел договорить: в меня опять врезался какой-то вылетевший из кучи-малы пейзанин. Врезался это бы ещё ладно, так эта бестолочь меня ударить попыталась. Я почти увернулся, и его кулак задел мне скулу только по касательной. Но мне хватило. От удара планку в моей голове сорвало с креплений, я схватил валявшийся неподалёку цеп, и
И понеслось!
Очнулся я уже в доме старосты. На кровати. Голова обмотана мокрым полотенцем. Затылок жутко болит. Интересно, кто это меня так приложил? И, главное, за что?
Очухаси! прозвучал радостный голос Данилыча.
Почти сразу в моём поле зрения появились и он сам, и Старинов, и Алёшка, и даже староста. У поручика под левым глазом наливался фингал. Хороший такой, крупный.
Чем там всё закончилось-то? спросил я, ощупывая пострадавшую голову.
Как чем?! удивился поручик. Совсем не помнишь что ли? Ну, ты даёшь! Ты же всех мужиков разогнал! Один.
Блин! Ничего не помню.
И что? Я вот прям совсем один взял и запросто так разогнал тридцать человек?
Сорок! радостно уточнил Алёшка.
Ага! подтвердил его слова Старинов. Те, которые не дрались, а с самого начала в сторонку отошли, их ты тоже разогнал! Они аж все вилы свои побросали, когда на них кинулся.
Ничё не помню!
А их-то я за что разогнал?
Осерчал чего-то, пожимая плечами, сообщил Старинов. Но метелил ты их всех знатно! Алёшка вон до сих пор переживает, что только к шапочному разбору подоспел.
Ага. Значит, я там их всех разогнал? Ну, это я как раз могу. И Раков подоспел? А кто же мне тогда по башке-то так врезал?
Я сел на кровати, оглядел присутствующих и поинтересовался:
Если я всех разогнал, то почему я здесь? И почему у меня голова так болит? Мне что, кто-то сзади по затылку дубиной съездил? Типа, чтоб угомонился? спросил и ещё раз оглядел всех присутствующих.
Все четверо начали переглядываться. Никто не хотел брать на себя ответственность за сообщение мне правды.
Так. Минута на обсуждение закончилась. Кто будет отвечать? проговорил я и опять посмотрел на этих. Понятно. Если добровольцев нет, значит, назначим. Отвечает поручик Старинов! Кто ударил меня по голове, да ещё и сзади? Я Вас слушаю, Роман Елизарыч!
Тот удивлённо посмотрел на меня и выдал:
Да никто тебя не бил. Это ты сам себя. Как всех разогнал, начал этой штукой как бишь её?
Цепом, подсказал староста.
Во-во, цепом! оживился поручик. Начал этим цепом крутить
Да так ловко! вставил Раков.
Вот! Начал ты этим цепом крутить просто так уже, ни на кого, всё ж поразбежались. Ну, вот, крутил, крутил, да сам себе по затылку-то и попал. Попал и как стоял, так ничком и рухнул.
Во-во! поддакнул староста. Прямо вот как стоял, так, значится, и упал. Вот. Да. Мы ж попервой-то перепужались. Думали до смерти зашибся. Подбежали посмотреть-то, ан нет, кажись дышит. Ну, тут вона яво благородие-то возьми, да прикажи Вас сюда-то снести. Мы и снесли.
Ого! Вот, значит, как всё было? Что ж, похоже на правду. Я как-то по молодости лет решил нунчаками побаловаться. Крутил, крутил, а потом очнулся на полу как раз с такой вот характерной болью в затылке. Хорошо, что дома крутил, а не где-нибудь на улице. Неизвестно ещё сколько я тогда на полу-то провалялся. Кстати, а сейчас я долго в отключке был?
Давно я так лежу? спросил я у всех сразу.
Они опять переглянулись, наверное, снова решали, кто будут отвечать. Снова выпало поручику:
Не шибко. Можно сказать, только принесли. Рушник тебе на голову повязали, ты почти тут же в себя и пришёл.
И это тоже походило на правду: полотенце на голове совсем ещё мокрое. Я его снял сложил покомпактнее и снова приложил к затылку.
Тонкое оно какое-то. Вот словно и не полотенце, а просто холстина какая-то. Хотя, здесь ведь не то что махровых полотенец, здесь и обычных армейских вафельных нет. Да и откуда бы им взяться тут, посреди двадцать пятого века от сотворения Рима?
Шишка, наверное, вырастет знатная. Ну а, чего вы хотели? Цеп это вам не нунчаки! Как совсем недавно выяснилось, цеп это и мне не нунчаки. Цеп, он поздоровее будет.
Ну, ладно, шишка шишкой, а игры в территориальную самооборону надо все-таки возобновить. Для достоверности. Ну и, чтоб никто не расслаблялся.
Так! А если все начальники здесь, то кто тогда войсками рулит?
Господа хорошие, слова эхом отозвались в голове. Раз уж выяснилось, что я жив и сегодня ещё не умру, то давайте-ка вернёмся к нашему основному занятию, в носу защипало, и я чихнул. Какой ужас! кажется я это в слух сказал. Да и неудивительно: такая резкая боль в затылке.
Андрей! Ты чего? Болит? всполошился поручик. Ты эта ежели голова болит, ты тогда полежи ещё. Мы и сами если что
Голос его как-то стих, а потом и вовсе сошёл на нет.
Ага! Сами они! Вот особенно «если что», то тут как раз только на них одних и полагаться можно. В смысле, с ними уже всё понятно: ни чё не смогут. Хотя, может, они сейчас про меня точно также думают. В конце концов, если я на глазах у такой большой толпы народа так опарафинился, то авторитет мой просто обязан был понести серьёзный урон. Надо идти восстанавливать. Доказать господам офицерам, да и гопоте этой сельскохозяйственной, что я всё-таки пластун из спецназа, а не навоз на лопате.