Не было никого.
Я ткнул его сильнее.
Не было никого! Один ты был! Не было с тобой никого!
Врёшь!!! яростно крикнул я и опять ткнул его саблей.
Не было! Жизнью клянусь!
С другой стороны телеги, оттуда, где лежал связанный извозчик, послышались стоны. Очень хорошо.
Вставай! скомандовал я пленному конвоиру, тот нехотя повиновался.
Держа саблю у его горла, я подвёл его ко второму пленному и уложил в двух шагах от того на живот. Руки велел держать на затылке, а ноги широко расставить в стороны. Связанный извозчик уже достаточно пришёл в себя, чтобы прийти ещё и в ужас от осознания происходящего.
Пока он не перестал меня бояться, я приставил конец сабли к филейной части конвоира и, обращаясь к извозчику произнёс:
Где мужик в пятнистой одежде?
Тот икнул и переспросил:
Какой мужик?
Который из леса вышел прямо передо мной!
Не было никого, косясь на саблю, ответил связанный.
Это начинало злить. Для острастки я нажал на саблю конвоир заорал. Под кончиком сабли появилось красное пятно.
Будешь врать я убью сначала его, я кивнул на вопящего и извивающегося конвоира. А потом тебя.
Да не было никого! заорал конвоир. Один ты был! Один! Никого окромя тебя не было!
А тот бородатый сказал, что был и даже показал, куда он пошёл! сказал я и нажал на саблю.
Конвоир заорал, а извозчик с огромными от страха глазами залепетал:
Обманул он тебя. Как есть обманул. Ты туда-то глянул, а Антип тебя эта того дубиной!
Чёрт! Походило на правду, но куда делся Лёха, это всё никак не объясняло. Ладно, зайдём с другой стороны:
Так, ну-ка, давайте быстро: кто вы и что тут делаете?
Поглядывая в сторону остальных фигурантов, я слушал перебивавших друг друга языков. По их словам, выходило, что они мирные крестьяне. Ну, это чёрта с два! Мирные! Сабля это же самый что ни на есть сельскохозяйственный инвентарь.
Так вот эти пейзане из своей Милютовки в Балабановку четыре телеги какой-то хрени отвозили, а сейчас возвращались. Чтоб лихие людишки не напали, у этих имелось боевое охранение из шести человек. Демид, тот с топором в башке, являлся главным бойцом. Михайло владелец первой сабли его младший брат. Они раньше в какой-то сотне служили, теперь типа наёмники.
Скорость изложения материала позволяла с высокой степенью вероятности отличать ложь от правды. Ну, не готовились же они, в самом деле, к тому, что придётся на вопросы своего же пленника отвечать. Единственное, что смущало: на правду всё это не походило совсем. Наоборот, либо это чудовищный розыгрыш, либо полный бред.
Слышь, ты, сказал я извозчику. А вы всегда на телегах ездите? В вашем колхозе что, никакого завалящего грузовичка не нашлось? Или вам, долбонавтам серьёзную технику не доверяют?
Возница затравленно посмотрел на меня, потом на конвоира, потом голосом, напрочь лишённым уверенности, промямлил:
На телегах летом всегда на телегах. Зимой на санях.
Я повернулся к конвоиру:
А ты? Ты тоже только на телегах ездишь?
Тот мелко затрясся, но всё же выдавил из себя:
Зимой на санях
Кабздец какой-то! Долбоящеры! На санях они зимой ездят!
Непонятно ни хрена, что у них тут творится. Только выяснять в деталях некогда: не ровён час остальные в себя приходить начнут, а ещё эти, которые за подмогой свинтили.
Я ещё раз оглядел поле боя. Один с топором в бестолковой башке, пятеро в отключке, пока в отключке, и ещё один скулит, баюкая беспалую руку.
Блин, где же Лёха?
За те пару минут, пока я их слушал, пришёл к выводу, что в первой телеге Лёхи, скорее всего, просто не хватило бы места. Там ехало четверо, а меня везли двое. Я бы на их месте второго пленника поместил бы в третью по счёту телегу, оставил бы в ней двоих, а в последней телеге у меня бы тоже четверо ехали. Тогда где он?
Напрашивался ещё один вывод совершенно неутешительный: Лёху они мочканули и бросили где-то там, где мы вышли из леса. И чё делать?
А чего это я, собственно, расселся и сижу? Не сижу, а стою, это к слову. Ну, тогда чего я стою? Сейчас те трое, которые в этот момент несутся по направлению к Милютовке, приведут на подмогу остальных психов или ментов, а тут такой праздник жизни. Ладно, пара минут по любому есть.
Я велел конвоиру повернуться лицом ко мне, достал телефон, включил видеозапись и, направив камеру так, чтобы в кадр попадали оба, задал вопрос, который мог, если что, проканать за отмазку:
Зачем на меня напали?
Эти двое посматривали на телефон с интересом, но без опаски. Я бы вот занервничал, если бы меня в такой момент снимать бы начали, а эти нет. Странно. Странно было до того момента, пока они отвечать не начали:
Мы ж вёрст пятнадцать проехали аккурат половина дороги. Остановились, и самим передохнуть, и лошадёнкам сенца задать. А тут ты из лесу выходишь. Думали лиходеи. Нет, глядь, а ты один. Ну, спеленали тебя, да и с собой: волостному голове сдать, можа каку деньгу за тебя даст.
Складно, вот только на смягчающие для меня не тянет.
Значит, вы двенадцать рыл напали на одинокого прохожего? Так?
Так, закивали оба.
Дубиной по голове нанесли ему, мне то есть, побои средней тяжести, вызвавшие потерю сознания?
Оба пялились на меня не понимающими глазами.