Наша, теперь единственная, санитарная машина тоже стояла на открытой платформе. Внутри её, в «салоне», расположились командир медсанбата и корпусной врач. Остальная наша медицинская братия ютилась на платформе вокруг машины.
Получилось по классику неважный мокр уют
Наш поезд шел очень медленно, скорость его движения не превышала десяти-двадцати километров в час. Это давало возможность хорошо обозревать те места, мимо которых мы проезжали. Комфорта никакого не было, свесив ноги с платформы, мы «наслаждались» тряской при движении, будто бы ехали на старой телеге по неровной дороге.
Вот так возвращались победители ни плацкарта тебе, ни мягкого вагона
Всё моё имущество состояло из небольшого чемоданчика, в котором лежали пара белья и подарки родным. Кстати, весьма своеобразные три кинжала, взятые мною на одной из трофейных площадок. Для мамы Саньки там ничего не нашлось. Были ещё в чемоданчике полотенце, кружка с ложкой и мыло в тряпочке. На себе полевая форма и шинель, которая теперь служила постелью, подушкой и одеялом.
После пересечения границы с СССР перед нами предстала картина грандиозного разрушения наших деревень, сел и городов. Все железнодорожные станции лежали в руинах. Они как одна временно ютились как правило в четырех вагончиках: вагончик начальника станции, вагончик билетных касс, пара вагонов прочие подсобные помещения.
С наших медленно движущихся платформ можно было во всех подробностях рассмотреть, в каких тяжелейших условиях теперь живут люди, попавшие под оккупацию. Землянки, отсутствие электричества и водоснабжения, еще не везде разминированные поля, груды щебня и битого стекла
На то, как люди были одеты-обуты глаза бы мои не смотрели.
Всё нужно было восстанавливать, строить вновь, прокладывать, тянуть, ремонтировать Справимся? Да. Ещё лучше, чем было, всё сделаем.
Глава 9 Через всю страну в Монголию
Уже восстанавливают!
Я видел, как люди, которые многократно падали и вставали под пулями, под разрывами вражеских снарядов, на теле которых были следы ран, люди, которые горстями глотали пыль войны, харкали кровью и гноем, встали на восстановление своей земли.
Вместе с бывшими фронтовиками, в трудовой строй влились женщины, подростки, старики и даже дети. Вот почему среди детей войны многие, в том числе и по этой причине, не смогли получить должного образования. Некогда им было это делать. Ну, не только.
Работали и терпели, верили, что лучшая жизнь будет
Наш состав медленно и с остановками всё продолжал двигаться на восток. Позади осталась Волга, мы проехали Киров
Товарищ подполковник! На денек домой не отпустите? обратился я к командиру медсанбата когда мы стояли на кировском вокзале. Я догоню. Мы, вон как медленно движемся.
На меня посмотрели как на идиота.
Ты, чего, Котов? Какой домой? Рано ещё нам домой
Рано
Ничего не рано. В самый раз. Немцев мы победили, а значит пора домой.
Всю дорогу мы, а может и наш командир медсанбата находились в неведении. Куда нас везут? Война-то закончилась.
Нет, может, подполковник и знал, но до нас информацию не доводил. Солдаты и младший офицерский состав между собой говорили всякое. Гадали и предполагали. А, что нам оставалось?
Я знал, что ещё будет война с Японией. Но, вдруг здесь всё по-другому повернется? В апреле сорок первого между СССР и Японией был заключен пакт о нейтралитете. Япония, была союзником Германии, но с нами все эти годы до сегодняшнего дня не воевала.
Сейчас уже середина лета, почти два месяца назад мы немцев победили А когда дома война я Японией началась, это я не помнил.
Большинство в нашем эшелоне склонялось к тому, что
мы едем воевать с японцами.
Ответят они за Цусиму
Поплачут японцы ещё за Порт-Артур!
Это и подобное я слышал не раз.
Вот и Урал, а мы всё едем и едем
На каждой станции, малой или большой сотни, а иногда и тысячи встречающих. Много чего я видел и радость, и уныние, объятия и поздравления, улыбки и слезы, духовые оркестры и балалайки, торжественные речи и пьяные бормотания, хороводы и пляски на пузе цыганских подростков, добродушные лица стариков, искрящиеся взгляды ребятишек, с завистью смотревших на военных, как бы обижаясь на то, что не их самих, а только старших братьев чествуют на станциях, что не им досталась эта всенародная слава.
Всё смешалось на просторах великой державы-победительницы. Всякого хватало.
Байкал Дома на нем мне побывать не пришлось, а вот здесь, в мой второй жизни, я на него налюбовался вдоволь.
Тоннели, тоннели, тоннели Сколько же их тут, вокруг священного моря? Как-то так в песне поется? Или, ошибаюсь я в очередной раз?
После Байкала было ещё много пути и остановок. Сначала по железной дороге, а потом и своим ходом.
Монголия, как-то объявил нам наш подполковник.
Какая Монголия? Никаких пограничных столбов я что-то не видел. Что, тут у нас с монголами шенген? Или, это только для тех, кто на танках ездит?
Что, я ещё одну страну посетил? Вместе с теми, куда дома ездил, она для меня уже сорок девятой будет
Имелось бы тут сейчас у меня чучело мира, так я шутя называю глобус, можно в него было ещё один флажок воткнуть.