Да Хороший мужик был. нахмурился Чернов.
Третья была у нас завершающей. Пусть погода и нелетная, но всякое может случиться.
Закурили. Причем, не прямо в палатке, а на воздух вышли.
Там ничего нового не было как моросило, как и моросило. Не сильнее и не меньше.
Дурит погода, поделился со мной своими мыслями Чернов.
Дурит, разделил его мнение я.
Для поднятия настроения я решил анекдот рассказать. Помнил его ещё оттуда, из дома.
Он как раз в тему про летчиков. Правда, про вьетнамских, но переиначить их в китайских труда мне не составило.
Вот и попал товарищ Ли в такую ситуацию. Совсем дожимает его гоминьдановец. Тут он и вспомнил слова советского летчика-инструктора. Что, нажми де на вот эту красную кнопку, когда тебе совсем худо будет травил я бородатый анекдот, но здесь, похоже, его ещё слыхом не слыхивали.
Чернов меня внимательно слушает. Любит он такое.
Нажал товарищ Ли на красную кнопку, а тут из-за бронеспинки сиденья его чья-то рука по плечу и хлопает
Чернов уголком рта дернул, видно я что-то не так в самолете назвал. Ну, мне простительно, я же по медицинской части.
Подвинься-ка, узкоглазенький! хриплым, не своим голосом, выдал я приказ советского летчика китайскому товарищу по оружию.
У Чернова чуть папироса изо рта не выпала.
Ржал он как табун лошадей.
Подвинься подвинься, узкоглазенький
Понравился по самое не могу Василию мой анекдот.
Просмеявшись, а я, как нормальный человек, от Чернова эмоциями заразился, мы ещё по одной приняли, закусили и разошлись.
Может, за ночь всё же дождевые тучки раздует? Тогда летать надо будет, а не на аэродроме штаны просиживать. Враг КПК ещё крепок и надо союзникам помогать.
Так оно и случилось.
Глава 40 Первый день на полетах
Всем, рассказанный мной Чернову, анекдот нравился. Вроде, ничего в нем особенного и нет, а летчикам и не летчикам он очень по душе пришелся.
Ещё такие знаешь? пытал меня Василий. Давай, рассказывай!
Нет. Не знаю. Отстань. отмахивался я от него.
Не нравилось мне это веселье. Ещё Санькина бабушка в Пугаче говорила, что если сильно весел будешь скоро и слёзки покатятся
Не надо нам слезок. Вот, никак не надо.
К обеду распогодилось и начались боевые вылеты.
4-й полевая армия НОАК сейчас в провинции Гуйчжоу наступала и ей помощь с воздуха очень сильно требовалась.
Только бы все вернулись! Только бы моя помощь никому не потребовалась!
Я сидел под навесом на краю взлетной полосы и немного робел.
А, что? Несколько лет я в интендантах числился и никому медицинской помощи не оказывал. В любой профессии постоянная практика требуется, иначе быстро квалификацию теряешь.
Вот и наши начали возвращаться.
Первый!
Отлично!
К самолету боец из БАО бегом помчался.
Что-то случилось? Нет, вот и лётчик показался. Живёхонек-здоровехонек.
Это, наверное, техник или механик
сейчас у приземлившегося самолета. Что-то ему на крыло лётчик показывает.
Вот и второй самолет в небе показался. Зашел на посадку ровненько, а затем и по взлетке как по ниточке покатился.
Тут тоже моя помощь похоже не требуется.
Вот, всегда бы так!
Третий, четвертый
Всего должно вернуться шесть, ещё два самолета в небе, в том числе Василия.
Где они?
Вылетали все одновременно, четыре самолета уже вернулись, а двух нет. В разные места у них задания были? Понятное дело, меня об этом никто в курс не вводит
Спросить? Нет, не буду. Скажут ещё, что не в своё дело лезу.
Может, об этом и совсем нельзя спрашивать? Может, это примета плохая?
Когда я у танкистов служил, сколько у них всяких-разных хиток было!
Хитка, это вятское словечко. Ну, типа обряд, действие против вредоносных сил. Против чертей всяких, кикимор. Немцы, это самые что ни на есть вредоносные силы, вот против них хитки и были. Что-то можно было делать, а что-то нельзя, иначе беда будет.
Например, женщин в танк пускать. Бабам даже к танку нельзя прикасаться. После этого жди плохого.
Или нельзя тушить ногой тлеющий окурок. Наступишь сапогом на горящий табак скоро твой танк подожгут.
Кто-то из танкистов не снимал вещей с убитых, иные считали проклятым число «13»
У многих талисманы были. Потерять его к смерти. Как-то я одного нашего механика-водителя встретил. Грустного-грустного.
Что такое, Петро? спросил его.
Я с первых дней войны в танке. мотнул головой танкист. Пять машин уже поменял. Конец мне сегодня, и точка Потерял я свой талисман.
Так и вышло. Сгорел он в этот день в танке.
Чтобы всё хорошо было, с танком здоровались. Некоторые даже гладили его по броне.
Немцы У них опять же приметы были. Правда, странные. Считалось к добру по коровьей лепешке проехать. Это мне один из наших танкистов рассказывал. Тут уж, хочешь верь, хочешь не верь.
Как со всем этим у летчиков, я пока не знаю. Вот и спросить про Чернова боюсь. Вдруг, какой обычай нарушу. Потом с меня же голову и снимут.
Как говорится, в каждой избушке свои погремушки
Потом уже я узнал, что у пилотов заведено перед вылетом не бриться. Побрился верная смерть.
Или в бой идти в той форме, в которой выжил в самой безнадежной ситуации. Были пилоты, которые даже летом в счастливых зимних комбинезонах летали.