Я не отказывался. Причин на это не видел. Как бы прикрылся суеверием танкистов.
Да, суеверием. На войне, чтобы выжить, за любую соломинку, даже мистическую, хватаешься. На фронте неверующих нет. Тут же, результат был, что говорится налицо. Мазнет кистью лейтенант из медвзвода танк, а он как заговоренный становится.
Меня даже новые танки с завода, или прибывающие с ремонта, «освящать» приглашать начали.
Командир батальона, член партии, даже на это глаза закрывал.
Только никому ни слова. и кулак ротному показывал. Чтобы наверху не знали! Могила!
Сейчас, в медсанбате, братишкам я уже не смогу помогать. Однако, ещё новая интересная мысль про камуфляж у меня в голове вертелась. Надо её было только хорошо додумать и проверить на практике, но кажется это у меня получится.
Глава 4 Моя война
Работал и работал в сортировочно-эвакуационном отделении медсанбата.
Много. Тяжело. До одури.
День за днем. Неделю за неделей. Месяц за месяцем
Такой уж я гражданский человек не служил, а работал.
Подвиг Тут ведь как посмотреть. Подвиги чаще случаются, когда что-то не до конца правильно спланировано, обеспечено, не как задумывалось исполнено Тогда и возникает случай для подвига. Кому-то и приходится амбразуру грудью закрывать.
Наш командир медсанбата, уже не майор, а подполковник, ко всему подходил обстоятельно, подчиненных берег. Само-собой, не в ущерб помощи раненым.
При наступлении наших войск он делил медсанбат на две части с целью приблизить медицинскую помощь ближе к передовой. Это уменьшало плечо транспортировки от места ранения бойца до операционного стола.
Но! На рожон он никогда не лез, к черту в зубы нас не засовывал. Обставлялся со всех сторон насколько можно.
Однако, каждая такая передислокация таила в себе опасность. Немцы это хорошие вояки. Как только заметят нас, то сразу принимались обстреливать или бомбить.
Как-то в сорок четвертом мы крепко попали под минометы. У нас было разбито несколько машин, ранены медицинские работники, в том числе осколок мины, как сувенир, достался и мне. К счастью убитых не было.
На моей гимнастерке к красненькой и желтой нашивке прибавилась ещё одна красненькая. Три их стало.
Это ещё что Я сам лично видел танкиста с семью нашивками за ранения. Четырьмя желтыми и тремя красными. Он у нас в медсанбате лечился. На невезучесть свою жаловался. Говорил, что как в колонне танкам идти, то он обязательно в первом или последнем. Это хуже некуда. Когда нарываешься на засаду или на подготовленную оборону немцев, и если колонна не успела развернуться
в боевое построение, то эти два танка первый и последний, всегда страдают больше всего. По ним обязательно бьют, чтобы сделать манёвр остальных машин очень сложным в условиях обездвиженности колонны.
В этот раз первым в колонне шёл мой танк Ну и нарвались мы на минное поле с корректировщиком артиллерии, который спрятался на дереве, а били по нам из-за холма, не видели мы их
Сидели мы с танкистом, покуривали, а он мне про своё невезение и рассказывал.
Мой танк подбили и он сгорел. А это уже шестой был
На мой взгляд, везучий этот танкист. Редко кому так фартит.
Кроме трёх нашивок за ранения мою гимнастерку только медаль «За боевые заслуги» украшает, но это ещё за службу в медсанвзводе.
Думаете, я в обиде? Да, ничуть. Не за ордена и медали воюем
Кстати, нашла меня медаль уже здесь, в медсанбате. Представление к награде ведь рассматривается не за три дня, а часто месяцами. Так и со мной вышло.
Кстати, о нашивках за ранения. Есть у нас в медсанбате старик-ездовой. Он ещё в Великой войне поучаствовал. Так вот, он свои нашивки за ранения носил на левом рукаве. Три красных и одну желтую. Значили они совсем не то, что нынешние. Оказывается, в Первую мировую, при государе-императоре Николае Александровиче солдатам за ранения красные нашивки полагались, а офицерам в золоте и серебре. Выдача нашивок была по количеству ран. Если же получивший ранения солдат становился офицером, то он носил нашивки за ранения красного, солдатского цвета, за раны, полученные до получения первого офицерского звания.
Так ты, дед, ещё и благородием был! подшучивали над ним другие ездовые и водители медсанбата.
А, то усмехался ветеран. Заслужил
Что на грудь их не перешьешь? спрашивали его сослуживцы.
Как наделено правом ношения так его и соблюдаю, отвечал таким старик.
В конце сорок третьего наш ветеран-ездовой ещё и свои три Георгиевских креста явил окружающим. Сохранил ведь он их как-то, а тут разрешение носить их вышло. Ну, а в апреле сорок четвертого, когда постановлением Совета народных комиссаров, георгиевские кавалеры были приравнены по статусу к награжденным советским орденом Славы, к нему на кривой кобыле стало не подъехать
Глава 5 Неудачный рейд
Вот такой невесёлый туризм за государственный счёт у меня вышел
Здесь, за границей СССР, я поучаствовал в составе медсанбата в боях в Венгрии, а вот сейчас, весной сорок пятого, мы наступали уже по Чехословакии.
Вот, опять я домашней терминологией пользуюсь. Весной сорок пятого нет тут Чехословакии, а пока имеются Словакия и протекторат Богемия и Моравия.