Из пятнадцати, получивших болты, стазу умерли только четверо. Трое отделались достаточно легко плечо, бедро, и сквозной в бок. Последнее как раз у Сабба. Он был человеком не худым и дырявый бок ему не сильно повредил. У остальных болты пришли либо в пузо, либо в грудь. Тут без вариантов не жильцы.
А, вот, с теми, кто получил копьями, всё было гораздо проще. Выжили двое. У остальных по три дырки на тушку. Из них самое малое по одной в живот. Такие не выживают. Тем более, что лечить их мы и не собирались.
Ну что, Сабба трэль, сказал я бывшему старейшине, кидая перед ним нож, ни я, ни мои люди не чинили обид в твоём Лахтагарде, но ты пришёл сам. У твоих людей смертельные раны, которые они получили по твоей вине. От этих ран они будут умирать страдая. Можешь взять нож и убить их сам. Можешь зарезаться, или попытаться зарезать меня. Выбирай. Правда, Лахтагарду ты уже не поможешь.
Неее трооокай мооё сееело, мерероовил[1]!
С чего это вдруг? удивляюсь я. Ты начал войну. Так что, горе побеждённым.
Он бросается на меня с ножом, отбираю и втыкаю ему в живот.
Ты был плохим старейшиной, Сабба. Ты не заботился о своих людях ни тогда, ни сейчас, а только о своём чреве. Теперь у тебя нет людей, а в твоём ненасытном пузе дыра. И умирать ты будешь вместе с теми несчастными, кого ты привёл.
Умирающих и мёртвых мы свалили за забором. Так-то я сгущал краски, мороз их убьёт быстрее, чем гниль в кишках. Но, слушать до утра их стоны и проклятия не хотелось. А посему отправились мы всем хирдом, кроме караульных, в Рандакула навестить старого Унта.
А что, ванем Унт, не пропадали ли у тебя люди сегодня? поинтересовался я, когда все приветственные слова и пустые разговоры закончились. Но, ведь, не дело сразу заводить разговор о деле.
Слааафааа Уку[2], тууракоооф туут нэт. Луутии Саааппа сфаать насфаать нас труусаами. А штоо?
Да просто их было не три десятка, а почти пять. Вот и думаю, за чей это счёт я стану сильно богаче. Да и тебе, глядишь, землицы перепадёт.
Эттоо Саааппа посфаать луутти ис Мерекула. Тааам са Лахткула полтня пууттии.
Похоже, почтенный Унт, всё восточное побережье залива теперь будет под нашей властью, хлопаю его по плечу. Поехали-ка с нами, будешь переводить тамошним людям, что они ой в какую глубокую задницу попали стараниями своих глупых мужчин.
В Лахткула мы прибыли под вечер. старый Унт объявил общий сбор. пришли старики, бабы, девки.
За их спинами толкались подростки и дети. Этим было просто интересно. Остальные смотрели настороженно.
Ваш старейшина, Сабба, как вы прекрасно знаете, с вашими мужчинами объявил нам войну, начал я вкрадчивым голосом. Мы здесь живём уже почти полгода и никто не мог сказать, что претерпел от нас какую-либо обиду. А о существовании вашей деревни и старейшины Сабба мы узнали аккурат сегодня. Кому-нибудь из вас есть что сказать по этому поводу?
Один из стариков что-то залопотал. Я вопросительно посмотрел на Унта
Он кофоориит, перевёл старейшина, штоо этоо сеемля нее фааша.
Ты обрабатывал ту землю, где стоит Русгард? спросил я старика. Тот покачал головой
Может быть, ты охотился в тех лесах из которых мы построили наши дома? продолжал я давить. Снова отрицательное покачивание головой.
Твои предки покоятся в той земле?
И снова отрицание
Тогда, почему ты считаешь, что это твоя земля, старик?
Тот не нашёл что ответить и промолчал.
Ваши мужчины напали вероломно и проиграли. Считайте, что их больше нет.
Бабы завыли. Девки и подростки начали утешать своих матерей.
Теперь о вашей доле. У вас нет больше ничего, даже свободы. Попытаетесь бежать будем убивать. Попытаетесь укрыться у родни в других селениях навлечёте кару на свою родню. Своим поступком ваши мужчины лишили вас всего. И так будет с каждым, кто нападёт на Русгард. Освободите дом старейшины от людей. мы там переночуем и завтра пойдём поговорить со старейшиной Мерекула. На обратном пути заберём вас и ваше имущество в Русгард. Будете жить там, пока не выкупитесь. И да, порча НАШЕГО имущества будет строго караться.
Ночью нас пытались поджечь. Стража поймала трёх подростков с трутом и кресалом. Совсем ума, видимо, нет. Их связали и забросили в дом. Сжечь их, что ли. Немои мысли упорно повторяют "понять и простить". Ну, да. Простишь и тебя будут постоянно поджигать.
С утра направились в Мерекула. Неудачливых поджигателей забрали с собой, несмотря на новый вой их родительниц. Нет ума, считай, калека.
Чего вы, три придурка, пытались добиться, поджигая сырую крышу? Перетолмачь им, дед Унт.
Оони кофоряат, хоттелии фаас убивайт фесьфсех. Тоом спаагоорется, фы фыбегаать коолый и пеес оруушие. Оони фас ресаать.
У вам на троих мозгов меньше, чем у одной курицы без головы! бью себя ладонью по лицу. Каждый из моих парней может голый и без оружия убить трёх четырёх селян. Вы бы могли стать такими же, если бы пришли и попросились в свейны. Но теперь, увы. Ваша судьба будет гораздо менее интересной.
К Мерекула мы вышли после полудня. Тут может возникнуть вопрос, а чего это мы бьём ноги, если у нас есть корабль. Ну, во-первых, десять человек для управления кораблём маловато. А, если, ранят кого или убьют, так и вообще будет весело. Во-вторых, корабль, оставленный без присмотра могут сжечь. Потому что на присмотр нам оставлять некого. А честно отнятого кнорра жалко. Ну и в-третьих, мы не бог весть какие мореходы.