Старейшина Саббе только головой покрутил от удивления, какая блажь людям в голову приходит.
Говоришь, у них серебро есть? задумчиво протянул он.
Водится, подтвердил Унт.
И много их?
Полтора десятка и один.
Ты со мной?
Пожалуй, что нет. Я от них зла не видел, мне незачем с ними враждовать и терять своих людей. А их серебро и так ко мне переходит потихоньку.
Не пожалей потом, Унт. Я ведь всё их добро себе заберу.
Мне для хорошего соседа чужого добра не жаль.
Хорошо поговорили, душевно. Всё обсудили, пива выпили. Уехал Сабба в свою Лахткула, что была дальше по заливу. А на душе у старого Унта стало неспокойно. И пошёл он в Руси.
Ванем Рю, я прииихоотить к ты с плооохаайаа фееесть.
Что случилось, дед Унт? Кто-то селу твоему грозит?
Нееет, тфоооему. К я прииихооотииить Саааппааа, он ванем Лааахткуули. Этто сеелоо тааалше тууттааа, старейшина показал рукой направление. Он хооотеееть саааппирааат фаааше сееерееепрооо.
Нападёт, значит. Это хорошо, а то парни у меня уже уставать от безделья начали.
Послышалось возмущённое бурчание парней, толкавших землю, пока мы со старейшиной вели свои разговоры. Оборачиваюсь на бурчание,
Не устали? Тогда ещё по три десятка.
А когда они придут, дед Унт?
Он не кооофооорил. Я тууумаай пооосле тоооркофлииишчее. Тфаа лууунааа. Триии тееесяттка мууушей ф Лааахткуули.
Спасибо за новость, ванем Унт. Я этого не забуду.
Пришло время большого торга. На специальной поляне в лиге от Рандакула съезжались торговцы и покупатели с окружающих селений продавали мясо, рыбу, зерно, мех, мёд, янтарь, инструменты, украшения. И ещё кучу всякой всячины. Большая часть торговли шла в мен, серебра у местных жителей водилось мало. Похоже, наши соседи будут шиковать. А нам пора повышать бдительность.
Большой торг длился дня четыре. Мы успели по нему потолкаться, прицениваясь то к одному, то к другому товару, Я обменял несколько серебряных колец на мясо. Парни с моими тренировками жрали как не в себя и им было всегда мало. Закупил несколько мешков круп, ароматных травок. Полюбовался на янтарь. Мне он был без надобности, а знакомых купцов, кто бы ходил на юг, у меня не было.
А вечером после торга в наши ворота постучали.
Чего надо? поинтересовался я, открывая маленькое окошечко на уровне глаз. Кто вы такие? Я вас не звал!
Тееепьйа тошше неее свааали. Укооодии! Этто наааша сееемляаа!
Я закрыл окошечко и открыл ворота. Настежь.
А теперь, неуважаемые, всем вытащить мох из ушей и слушать сюда. Хотите вы того или не хотите, но мы уже здесь. Вы пришли нас выгонять, что ж, это ваше право. Вот, только, должен вас всех предупредить, ваша попытка нападение на нас это объявление войны вашими родами Русгарду. То есть, когда мы победим, те из вас, кто выжил, станут рабами. Потом мы придем в ваши сёла. Ваши женщины и дети станут нашими рабами. Ваше имущество станет нашим. Ваши земли станут нашими. Нас мало. Мы не можем позволить себе такую роскошь, как прощение врагов. И да, отвечать будет всё село нападавшего.
И я выжидающе уставился на толпу за воротами.
Тапа нейд! заорал богато одетый мужик
и толпа ринулась в ворота. Ширина ворот у нас была такова, что в них плечом к плечу могли войти пятеро человек. Створки сейчас были переделаны так, чтобы открываться вовнутрь. Распахнутые до вбитых в землю кольев, они создавали короткий коридор. А напротив этого коридора стояли в три ряда мои парни. Со стреломётами. Шиты и копья лежали у них под ногами.
Первый ряд нажал на пусковую скобу и опустился на колено, подбирая оружие. По нападавшим хлестнул второй залп, потом третий и команда подняла всех на ноги. Стена щитов три ряда копий и завал из тел вот что было видно тем, кто стоял в воротах.
Лечь, руки за голову, крикнул я замершим в нерешительности противникам и повторил на местном, Лама, каэд пеа таха!
То ли произношение у меня плохое, то ли недостаточно боятся нас ещё, но остатки атакующего воинства кинулось на нас.
Держать строй! Толкай! Коли! Вперёд!
Парни упёрлись в землю, принимая удар первого ряда атакующих. Второй ряд подпирает плечом первый в спину. Третий подпирает второй. По команде они отталкивают навалившегося противника и в промежуток бьют копья. По три копья в одно тело. Лезвия копий гладкие, полированные, входят, как в масло и выходят не цепляясь. Первый ряд противника падает. Хирдманы делают подшаг вперёд и снова упираются в землю.
Держать строй! Толкай!
Всё закончилось быстро. Последний ряд нападавших, вдруг оказался перед строем щитов и окровавленные копья метнулись вперёд. Всё. Ни одного противника на ногах.
Становись!
Быстро построились в одну шеренгу перед нашим домом. Там у нас площадка для построений.
Хирдманы, обращаюсь я к ним, Сегодня враг пришел к нам в дом. Он хотел забрать наше добро и наши жизни. Но мы оказались сильнее! Сегодня ваши копья напились вражеской крови. Дайте им имена. Потому что копий много, но это ваши копья! Любите их и заботьтесь о них! А теперь будем искать раненых и допрашивать их. Надо же знать, в какое село идти за извинениями.
Нападавших оказалось не три десятка, а сорок шесть человек. Видимо, старейшина Сабба ещё кого-то подбил. Искренне надеюсь, что здесь нет никого из Рандакули. А то жалко будет портить с ними отношения. Хотя, если есть, винить Унту будет некого. Сам не уследил.