Однако, если взвесить все «за» и «против», то получится несколько иная картина. Проблема состоит в том, чтобы набрать достаточное количество лошадей, а тем более онагров, способных без страха таранить своим корпусом стену из составленных щитов и копей. Как бы ни были эквиды или лошади хорошо защищены доспехами, всё равно остаются неприкрытыми их ноги и ноздри, то есть, наиболее уязвимые части. Каждому онагру противостоят, по меньшей мере сразу шесть человек первых рядов, спрятанных за большими щитами. И уж им-то, несомненно, гораздо легче остановить (ранить или поразить насмерть) животное, нежели тому пробить собственной массой строй людей, который сзади подпирают другие шеренги. А ведь достаточно покалечить хотя бы одного онагра, и колесница уже неспособна двигаться дальше Даже в случае, если ранено или убито крайнее из четвёрки животных, чтобы избавиться от него, воину пришлось бы соскакивать с повозки и обрезать упряжь, а это слишком опасно, если колесница находится в двух метрах от противника. Остановившаяся или перевернувшаяся повозка, в свою очередь, мешает пройти следующим за нею, образуя баррикаду.
Как ведёт себя животное, идущее на острия копей, описал Николло Макиавели в своём трактате «О военном искусстве» (XVI век):
«Если вы сравните силы, устремляющие лошадь вперёд и удерживающие её на месте, то увидите, что сила, задерживающая, несомненно, гораздо больше, потому что вперёд её бросают шпоры, а останавливают её копья и меч. Опыт древности и наших дней показывает одинаково, что даже горсть сплочённой пехоты может чувствовать себя спокойно, так как она для конницы (либо колесниц В. Т.) непроницаема. Не ссылайтесь на стремительность движения, которое будто бы так горячит лошадь, что она готова смести всякое сопротивление и меньше боится пики, чем шпоры. На это я отвечу следующее: как только лошадь замечает, что ей надо бежать прямо на выставленные против неё острия пик, она замедляет ход, а как только почувствует себя раненой, она или останавливается совсем или, добежав до копий, сворачивает от них вправо или влево» (68, с. 6768).
На основании этих доводов можно сделать вывод о невозможности применения такой манеры боя для колесниц. Но зачем же тогда вообще были нужны древним шумерам их примитивные повозки? Атакуя неприятеля, каждый легковооружённый гимнет: аконтист , токе от , или сфендо-нет время от времени нуждается в пополнении
боезапаса. Для этого он был вынужден выходить из зоны боя. Токсоты и сфендонеты в этом нуждались в меньшей степени, поскольку стрелы и камни не были столь громоздки, а вот аконтисты могли нести с собой не более 34 дротиков, если не имели специального футляра за спиной (352, с. 93). Но даже в этом случае число снарядов было ограничено. Вероятнее всего, колесницы шумеров использовались именно для подвоза снарядов и сопровождали метателей дротиков во время атаки, чтобы те имели возможность получать новый боезапас, не прерывая сражения и, не давая противнику передышки, продолжать атаку.
Разумеется, воины, стоявшие на колесницах, также могли принимать участие в бою, метая во врага дротики или поражая его длинными копьями. Повозки нуждались в постоянном прикрытии со стороны пеших воинов. В тех случаях, когда невозможно было остановить атаку противника, аконтисты помогали, используя стрекала, вывести колесницы из опасной зоны. Когда опасность миновала, они таким же образом гнали онагров обратно, в сторону врага. Если противник бывал разбит или рассеян, гимнеты имели возможность преследовать его и поражать в спину. В этом случае от них отставали боевые повозки. В такие моменты колесничие имели возможность показать своё искусство в полной мере.
Но время шло, и, когда в Египет и Месопотамию вторглись индоевропейцы, имевшие более совершенные колесницы, запряжённые лошадьми, тактика боя несколько изменилась. Конструкция боевой повозки в основном была одинакова во всех странах. Общими были: наличие дышла изогнутой формы, ось с двумя колёсами, имеющими спицы, число которых варьировалось. К оси и дышлу крепился кузов с плошадкой, размер которого зависел от числа воинов, в нём находившихся. Рамочная основа кузова обычно сверху обшивалась досками, кожей или листами металла. Колёса на оси крепились с помощью чеки, которая не давала им соскочить. Изобретение уздечки с удилами и псалиями значительно упростило управление конём. Первые удила были кожаными или верёвочными, но они натирали животным нёбо, и человек научился изготавливать удила из металла. А чтобы грызло всегда находилось во рту лошади, стали применять псалии, фиксировавшие удила. Управление лошадью с помощью уздечки и удил оказалось настолько эффективным, что такой метод сохранился по сей день. На щёчных ремнях уздечки часто крепили шоры куски кожи, не дающие лошади смотреть по сторонам. Это упрощало работу возничего, поскольку, не замечая происходящего по сторонам и сзади, кони меньше пугались.