В себя она пришла уже тут, в лечебнице. Сейчас Жози считала - прошло полгода, даже немного больше. Полгода! А с момента ее брака - год. Замуж она выходила весной. Сейчас тоже весна.
Сама того не замечая, Жози сильно, до боли сжала руку Джеральда.
Развод. Она может развестись со своим мужем. Она его не любит и боится. Но... она в лечебнице, кто послушает сумасшедшую? Жози горестно покачала головой, шевеля губами и репетируя речь, с которой она обратится к канцлеру.
Джерри, не выдерживая, хоть и понимая, что это неправильно, прижал ее к своей груди, погладил по волосам. Бедная девочка, как она волнуется. Имеет ли право он бросить её одну? Как ей помочь?
Она, кажется, и в самом деле уверена, что ее муж чудовище. А что, если весь мир лжёт, а она нет?
Сможет ли он простить себе, если её муж окончательно загубит девочку?
Жозефина ему нравилась. Ему импонировала ее хрупкость и нежность, которая порой (как при их ночном набеге на кабинет главврача) оборачивалась самым настоящим мужеством. Нравился лёгкий характер. Нравились тонкие пальчики в его ладони. Но он не знал ее настоящую. Кто она на самом деле - сумасшедшая убийца или жертва чудовищных
обстоятельств? А кто на самом деле - он сам?
Смутно припоминались в этот момент слова отца (отца ли?), что, конечно, лучше отпустить виноватого, чем осудить невиновного, но вообще-то в любом деле надо разбираться до конца, до того момента, когда сомнений не останется. Джерри сомневался, а значит - нужно разбираться. Потому что у Жози сейчас он - единственный друг.
Решено. Он должен своими глазами увидеть её мужа. Побывать в их доме. И если всё действительно так, как говорит девушка - он ее спасёт. Увезет, поможет устроиться в жизни. Кажется, у него есть друзья, которые помогут.
Кстати, о друзьях.
- Жози, мне нужна твоя помощь.
- Какая? - девушка смотрела доверчиво и нежно.
- Выпроси у дока газеты. Придумай что-нибудь. Ну... что тебе скоро возвращаться в реальный мир, нужно быть в курсе того, что происходит.
- Хорошо, я попробую. Но как ты собираешься их читать?
- Я отлично вижу в темноте. Приду к тебе ночью.
Жози хмыкнула. Звучало это крайне двусмысленно, но она-то знала, что Джерри (это имя ей нравилось куда больше того, неправильного) относится к ней скорее, как к другу. Нет, он реагирует на нее, как на женщину, но особых чувств не испытывает. Жаль. Ей бы хотелось забыться в его объятиях. Хотелось подставлять шею под его губы. Хотелось гладить его обнажённые плечи, зарываться пальцами в кудрявые рыжеватые волосы на груди.
- Приходи, конечно, - вздохнула она.
- И еще, - он протянул ей свой нож (почему-то его не отобрали при поступлении в клинику) рукояткой вперед. - Я хочу научить тебя убивать людей. Чтобы в следующий раз ты точно знала, куда бить.
- Зачем? - испуганно вытаращила она глаза.
- Затем, чтобы ты могла защитить себя. И прекратила, наконец, шарахаться от каждого мужчины.
А с газетами получилось до смешного просто. Доктор даже обрадовался ее желанию, похвалил за разумность и принёс откуда-то несколько старых экземпляров "Льенских ведомостей". Сказал, что это исторические выпуски. Правда, предложил читать у него в кабинете. Пришлось читать. Она открыла первую и ахнула: аэростат! Первый в мире!
- И я это чудо пропустила! - простонала она. - Боги, как бы я хотела увидеть настоящий аэростат! Доктор, это потрясающе!
- Да-да, я тоже хотел бы увидеть это. Но увы, работа не позволяет. Не печальтесь, технический прогресс очень стремителен. Скоро аэростаты будут не редкостью. Знаете, я в молодости на дилижансе ездил, а теперь вот поезда. Раньше маг-светильники везде, они удобные, долговечные, но их поддерживать нужно было. А теперь в столице газовые фонари.
Жози кивнула, жадно вглядываясь в строчки, а потом горестно воскликнула:
- Канцлер Браенг умер! Боги, какая потеря!
Отчего-то это ее крайне расстроило, ведь больше некого будет молить о справедливости, не к кому припасть, как к последней инстанции. Она разволновалась так сильно, что док отобрал у нее газеты и заставил выпить успокаивающий отвар.
За окном темнело.
- Жози, да что же это такое, - ворчал он. - Я ведь уже написал твоему мужу, что ты в полном порядке, он скоро приедет за тобой, а ты опять!
- Пожалуйста, там ведь ещё статья про медицину! - взмолилась Жозефина. - Я не усну, если не дочитаю!
- Дарю, - щедро махнул рукой доктор. - Только осторожнее, никому не показывайте. Тут газеты запрещены, вообще-то.
- Я у себя в комнате читать буду, обещаю, - закивала Жози. - Спасибо!
- Не за что, милочка. Бегите, сейчас ужин принесут.
4. Нож
Оборотня легко соблазнить в полнолуние? До него еще два дня, но она все равно попытается. Раз уж он придет к ней в спальню - этого шанса нельзя упускать. Ей было отчаянно страшно после слов доктора о том, что муж скоро приедет за ней, и казалось, что только Джерри сможет ее спасти.
Он пришел ночью, как и обещал, и она, уже накрутившая себя едва ли не до истерики, с размаху бросилась в его объятия. Он замер, буквально застыл, обхватив ее руками. Принюхался. Выдохнул воздух сквозь зубы.
- Не шевелись, умоляю, - Джерри провел носом по ее шее. - Просто не шевелись.