«Дом Живых». Арка вторая: «Башни в небесах»
Глава 1 Сбруя в подарок
Мы трижды остались без театра, ответил Полчек спокойно. Театр закрыт решением Дома Теней, здание арестовано муниципалитетом, а ещё он просто сгорел.
А ещё нам теперь негде жить, мрачно добавила Фаль, разглядывая длинную обгорелую тряпку, в которую превратился её сценический костюм.
Пускай имущество театра
сгорело в пламени пожара,
мы живы значит, мы актёры, пожал плечами Шензи.
Всё преходяще в этом мире,
и тленно всё, и люди смертны.
Искусству лишь присуща вечность, добавил Банзай.
Там, где вы видите руины
и пепел от надежд сгоревших,
мы видим новое начало, поддержал его Шензи.
Мои сиблинги хотят сказать, пояснил Эд, что мы не можем остаться без театра. Потому что мы и есть театр.
А я? грустно спросила Завирушка. Я не чувствую себя театром. Я чувствую себя мокрой, грязной и замёрзшей.
Девушка громко чихнула.
Для тебя ещё открыт путь сама знаешь какой, напомнил ей Полчек.
Нет, она решительно помотала головой. Сейчас это уж точно будет неправильно. Как будто я вас бросаю в беде. А я не бросаю!
И она чихнула снова.
Я спасла деньги, сообщила Спичка, встряхнув глухо звякнувший мешок. На новый театр этого не хватит, но стоять и мёрзнуть посредине улицы нам не обязательно.
А сколько у вас денег? внезапно заинтересовался табакси.
Но-но! строго ответила дварфиха. Секиру я вытащила тоже!
Неужели я похож на того, кто захочет обокрасть погорельцев? возмущённо встопорщил подгорелую шерсть Рыжий Зад.
Ещё как похож.
Это ложное сходство.
У тебя есть какая-то идея? спросила Завирушка.
Вот! воодушевился табакси. Девочка понимает! У меня не просто идея! У меня решение всех ваших проблем! Пойдёмте за мной.
Куда это? спросила подозрительно Спичка.
А не всё ли равно? ответил ей Кифри. Не здесь же нам до утра стоять.
А что это? удивлённо спросила Завирушка и опять чихнула.
Похоже на лодочный сарай, задумчиво оценила конструкцию Спичка. Который зачем-то поставили на колёса от штурмовой башни.
Ну, в целом, примерно так и есть, признал табакси. Только не лодочный сарай, а амбар. Но! Кифри, поможешь мне?
Они с монахом скрылись внутри странного дощатого сооружения. Оттуда послышался шум, глухие удары, скрип, с днища посыпалась пыль.
Отходите! Скорее отходите! завопил табакси.
Боковая стена зашевелилась, дрогнула и, внезапно, со скрежетом откинулась на нижнем шарнире, превратившись в горизонтальную площадку. Рыжий Зад, сметая с ушей паутину, вышел на неё и заявил, подбоченившись:
Вот она, наша сцена!
Эй, ребята, не падаем духом,
театр выживет назло разрухе!
Если город не даёт нам приюта
обойдёмся без городского уюта!
Реально жалко прежней обители,
но театру нужны только сцена и зрители!
Все сгорело в огне пожара?
На новой сцене дадим публике жару!
Пора отряхнуть пыль с порога,
нам открыта большая дорога!
Табакси поклонился и сел на краю дощатого помоста, устало свесив хвост.
Что за чушь! возмутился Пан. Мы театр, а не шайка бродячих скоморохов, которые, если публика недостаточно щедра, при случае не брезгуют ночным грабежом! Вы можете представить себе пьесы Мастера Полчека поставленными в этом передвижном сарае?
А почему нет? сказал вышедший из темноты повозки Кифри. Вот здесь повесим занавес, вот тут можно придумать крепление для лёгких декораций, внутри достаточно места для всех, благо, вещей у нас теперь нет, а значит, мы освободились от самой тяжёлой части самих себя. Поверьте бывшему монаху, ничего не помнить это благо. Цаг, Господин Утрат, самый милосердный из нефилимов, служение ему было честью для меня.
И чего же ты тогда бросил службу? удивился Рыжий Зад.
Не помню, пожал плечами Кифри. Что само по себе благо. Вряд ли это приятные воспоминания.
НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА'Служение её было безупречно. Каждый свой день она посвящала Господину Утрат. Предавалась медитациям с костяной флейтой на погостах, отсекала привязанности, освобождаясь от гнёта памяти. Со временем жрица Цага утратила всё, что утяжеляло душу: связи, желания, страсти и даже собственное имя. На алтарь великого нефилима она возложила и последнюю жертву свой опустошённый разум.
Когда жрица умерла, то села у врат Града Осуждённых и стала ждать, когда Господин Утрат явится за нею. Мимо шли души умерших, но никто не вложил свою руку в её. Ничей голос не подсказал ей, куда идти, в пустом небе не было знамения. Время текло вокруг неё, подобно воздуху, а Цаг так и не явился за своей верной рабой.
Даже Киноринху, нефилиму-за-Чертой, было жаль её насколько владыка Смерти вообще способен на жалость, но он не вмешался в её судьбу. Говорят, Жрица Цага будет сидеть у ворот Града Осуждённых вечно. При жизни она думала, что всё забыла, но истинное забвение познала после смерти'.
* * *«Неприкаянная», дулаанзахская сказка о самоотверженной жрице Цага
Это просто смешно! надулся козёл. Скажите же ему, Мастер Полчек!
Полчек подошёл к краю помоста, покачал его руками, убедившись в прочности, подтянулся и сел, скрестив ноги.
Это не такая уж и плохая идея, сказал он, подумав.
Что? возмутился Пан.
Франциско!
Да, господин.