Какое там повышение и премиальные, Маршал отчётливо ощущал, как невидимый потолок над его головой каждый день опускается на пару сантиметров. Дело в квартале богатеев без внимания не оставят, иначе толстосумы не смогут спать спокойно, опасаясь, что по их улице разгуливает преступник. Или того хуже, живёт по соседству. Виновника в любом случае представят публике. Если Маршал не сможет найти настоящего преступника, им назначат подходящего человека. Да вон хоть кого-то из трущоб Старой крынки. Гнездо вчера снова выезжал в тот район по вызову о предполагаемой поножовщине. На месте полицейские нашли только две лужи крови, разбитый фонарь, да перепуганную парочку свидетелей, божившихся, что ничего не видели. У телефона в будке, из которой вызвали полицию, была оторвана трубка, снова.
Полицейский одним глотком допил кофе из маленького стаканчика, поморщившись от приторного вкуса последних капель, потянувших со дна залежи сахара. Мусорное ведро находилось у окна, и смяв картон в большой ладони, Маршал направился к нему. Мимо сновали люди в больничных халатах, и среди них даже мелькнул нужный полицейскому человек. Но старший уполномоченный этого не заметил. Внимание Гнездо было приковано к улице за окном. Дома через дорогу, выкрашенные в яркие цвета, уставленные разномастными горшками с геранями, казались сейчас декорацией для основного театрального действия. На больничной стоянке из припарковавшегося среди маленьких блёклых машинок чёрного кадиллака, вышли двое мужчин. Один из них держал на руках массивного бассет-хаунда.
Тррррретьяк утробно зарычал внутренний голос полицейского.
Ненавистный толстосум снова припёрся в больницу. И не один. Собака и адвокат это уже целая свита. Гнездо не смог бы назвать простую причину, почему его так раздражает этот человек. Третьяк был состоятельнее, моложе, в лучшей физической форме, жил в хорошем районе, имел влиятельных знакомых, и что хуже репутацию отличного детектива. Да, страхового, что по полицейским меркам не считается настоящей профессией, но обывателю этого не объяснишь. Искать всякие побрякушки золотые много ума не надо, с этим и курсант полицейской академии справится, Маршал же имел дело с убийцами, ворьём и каждый день боролся за порядок
и спокойствие родного города. И что получал взамен? Ему даже пива бесплатно из уважения уже не наливали, а кто-то вообще постоянно подбрасывал на порог собачье дерьмо.
Третьяк вместе с адвокатом зашли через главный вход больницы, и Гнездо был уверен, что скоро увидит их на втором этаже. Полицейский вернулся к кофейному автомату и сделал вид, что выбирает напиток. Двое мужчин в халатах, небрежно наброшенных на строгие деловые костюмы, действительно в скором времени появились на этаже, где размещалась палата жертвы нападения на улице Золотых вершин. Собаки на этот раз с Третьяком не было и Гнездо выдохнул с облегчением.
Старший уполномоченный, какая удача! возликовал адвокат, махнув в сторону полицейского кожаным портфелем.
Добрый день, надменно поздоровался Гнездо, продолжая делать вид, что выбирает кофе.
Вы здесь по делам службы? не унимался Петрац Право.
Я то да, а вы? тучный полицейский прищурился.
А мы бы хотели кое-что прояснить, уклончиво ответил адвокат, и очень хорошо, что вы тоже находитесь здесь.
Третьяк со скучающим видом отмалчивался, пока Право вёл беседу с полицейским. Плута пришлось оставить внизу, охрана сегодня была неподкупна и прошмыгнуть с собакой подмышкой как в прошлый раз не удалось. Пёс сейчас дежурил у входа в больницу. Когда Плут оставался один в людном месте Вальтер всегда чувствовал лёгкое беспокойство. Да и вся эта затея с визитом в больницу виделась дракону сомнительным предприятием, но Петрац настоял, что нужно получить от жертвы происшествия расписку об отсутствии претензий.
Глава 8.1
Доктор? Доктор Храпович, можно вас на минутку? неожиданно громко крикнул Петрац Право и махнул кому-то за спиной полицейского.
Карпович, моя фамилия Карпович, прищурился на один глаз Мирослав Борисович.
М, да, простите, доктор Крапович, мы бы хотели поговорить с Мильяной Трешней. Я, мой клиент, старшей уполномоченный, заметив, что лицо Мирослава Борисовича явно не выражает никакую из позитивных эмоций, а скорее наоборот, Право поспешил добавить, в интересах дела о нападении на эту пациентку.
Моя фамилия Карпович, а девушке сейчас лучше обойтись без визитов, холодно констатировал доктор.
Доктор, вмешался в разговор полицейский, что вы скрываете?
Я? Мирослав Борисович едва ли не задохнулся, не то от удивления, не то от возмущения.
Пациентки нет в прежней палате и там, куда её перевели, судя по документам, а сейчас вы препятствуете моей с ней встрече! В таких условиях вывод напрашивается сам собой.
Не несите вздор, уважаемый, истерические нотки так и проскакивали в речи доктора, у пациентки тяжёлая травма, её психика нестабильна, волнения ей противопоказаны, вдобавок мы были вынуждены перевести её в резервную палату, мне скрывать нечего!
А что случилось? снова взял лидерство в разговоре Право, почему вы были вынуждены перевести её в резервную палату?