Первым делом они вернулись домой, чтобы Блеза собрала вещи для дальней дороги. Ксавуд же сразу отправился по магазинам. Ему предстояло купить все необходимые травы по списку Иллиана и запастись провизией для долгого пути. Он тщательно рассчитывал каждый зингл теперь у них не было права на ошибку.
Идя по улице, Ксавуд по привычке не вглядывался в толпу, думая о своём, но в этот раз взгляд его зацепился за необычную фигуру. Среди снующих гоблинов выделялся могучий и внушительный гном. Его густая, коричнево-рыжая борода была заплетена в несколько толстых кос, некоторые из которых украшали металлические кольца и оплётки. За спиной гнома торчали два огромных двусторонних боевых топора, каждый из которых по размерам почти равнялся его торсу.
Как он вообще сюда попал? мелькнула мысль у Ксавуда. Раньше он не замечал иных рас в Дрюклааре. Либо они просто не попадались на глаза, либо после путешествия
в Жартилию его взгляд на мир слегка изменился. Но этот гном Что он забыл в столице? недоумевал Ксавуд. Гоблин лишь покачал головой и поспешил дальше, погруженный в свои мысли о травах и провизии.
Ксавуд обошёл несколько лавок, сверяясь со списком. Он тщательно выбирал каждую траву, ощупывал мешки с провизией, прикидывая их вес и свежесть. Наконец, навьюченный покупками несколько мешков, связки сушёных трав, объёмный свёрток с одеялами и кожаная фляга с водой он направился обратно.
Проходя мимо знакомого переулка, Ксавуд услышал шум и крики. Он остановился. В центре переулка, окружённый пятью гоблинскими стражниками, стоял тот самый гном. Стражники пытались его схватить, но гном, несмотря на их численное превосходство, отбивался с невероятной лёгкостью.
Его огромные топоры, до этого мирно покоившиеся за спиной, теперь мелькали в воздухе, словно живые. Гном не пытался убить лишь оглушить, сбить с ног. Один стражник отлетел в сторону, врезавшись в стену, второй с глухим стоном рухнул на землю, получив удар обухом топора по шлему. Клинки гигантского оружия свистели в опасной близости от голов, но гном двигался с удивительной точностью и ловкостью для своей комплекции, не причиняя страже непоправимого вреда.
Ксавуд невольно вгляделся в лица нападавших. И тут он узнал их: Молодой и Шрамоглазый те самые стражники, что сдали его прислужникам Жиззмарка. Едва зажившие синяки и ссадины на теле Ксавуда болезненно напомнили ему о том вечере. Ярость вскипела внутри. Теперь он всей душой болел за гнома, который представлялся ему истинным правосудием в отличие от прогнившей системы Шарглутии.
Четвертый стражник был отправлен в нокаут мощным ударом плашмя. Молодой запаниковал. Отскочив от гнома, он бросился наутёк. По пути вытащив из-за пояса свисток, принялся пронзительно свистеть, призывая подмогу.
В этот момент гнев Ксавуда перехлестнул через край. Он вспомнил надменный тон и как высмеивал его этот стражник. Не раздумывая, гоблин выставил ногу, подставив подножку убегающему. Молодой полетел вперёд, нелепо замахав руками, и с глухим стуком врезался головой прямо в стену дома. Тело его обмякло, и он безжизненно сполз на землю.
Гном, уже почти одолевший последнего стражника, удивлённо взглянул на Ксавуда, затем на вырубившегося гоблина.
Вся стража скоро будет здесь! За мной! хрипло крикнул Ксавуд, указывая на узкий проход между домами. Я знаю, где можно укрыться! Быстрее!
Глава 8
Получи, ублюдок! злорадствовал Ксавуд, представляя, как «Молодой» стражник очнётся с сильной головной болью. Да, это не повернёт время вспять и не отменит избиения самого Ксавуда, но чувство справедливой, пусть и незначительной, мести разливалось приятным теплом по телу.
Он видел, как гном сражался уверенно, мощно, без суеты и без жестокости, присущей гоблинской страже. В этом незнакомце чувствовалась непреклонная воля и колоссальная сила. От него будто исходила аура чести и порядочности, тех качеств, которых так не хватало в Дрюклааре.
После слов Ксавуда зелёные глаза гнома метнулись в сторону поверженного стражника, затем на говорящего. В этом взгляде угадывалась лёгкая растерянность, нерешительность и вслед за ней некое угрюмое принятие. Гном, не произнеся ни слова, последовал за Ксавудом, двигаясь с поразительной для своей комплекции скоростью.
Ксавуд же, опьянённый собственным дерзким поступком и необычными для себя чувствами, не мог умолкнуть. Он болтал без умолку, пока они бежали по запутанным переулкам.
Ну и силища у тебя! задыхаясь, восхищался Ксавуд, перепрыгивая через кучу мусора. А топоры-то! Где ж ты такие взял? Они ж размером с меня! Как ты этих стражников уделал-то? Их ведь целых пятеро было, а ты один. Вот это да! А ты вообще кто такой? Откуда взялся в Дрюклааре?
Гном лишь тяжело сопел, не сбавляя шага. Наконец, когда они свернули в очередной тёмный проход, расспросы Ксавуда его заставили заговорить, и его низкий, рокочущий голос нарушил тишину:
Я Идни Вулмакос. Король Харендуя. Бывший король. очень тихо и грустно закончил он.
Слова гнома, словно удар молота, отрезвили Ксавуда. Он резко затормозил, едва не врезавшись в стену дома. В голове тут же всплыли давние слова Мидвака: Ходят слухи, что Харендуй полностью разрушен, что дракон разбил гору. Всё население обеих гор было уничтожено. И ещё: Я слышал, что даже наша специальная армия участвовала в атаке на Харендуй.