Илья, а не надёжнее ли сразу медведем?
Огромный да белый посреди деревни? Незамеченным точно не дойду.
А я на нас морок накину! Главное дальше трёх шагов от меня не отходи.
Я прикинул. А что? Если тем же макаром, что мы «Кайдзю» штурмовали
на шею её посадить так и не заметит нас никто. А когда в дом вломимся, поди, уже и неважна секретность будет.
Я перекинулся, махнул лисе:
Лезь на шею!
Саня наблюдал сверху:
О! Натурально, не видно вас!
Ну и славно. Помчали! Посмотрим, что там и как.
В БАНДИТСКОЙ ИЗБЕ
Накинув щиты и прикрывшись невидимостью, мы понеслись по недавно скошенному лугу меж копёнками.
Ну что? Пойдём как приличные, через уличные ворота?
Предлагаю пренебречь вежливостью! фыркнула Айко, и я перемахнул забор со стороны огорода, инстинктивно опасаясь потоптать посадки. Однако если здесь когда-то и были грядки, то их давно уж забросили. Бурьяны в человеческий рост всё, что выращивали местные хозяева. Вот и славно! Прём напролом! Айко, кажись, не только морок накинула, но и звуки глушила.
Вообще, я уже начинаю потихоньку привыкать к таким лисьим возможностям! Здорово же!
Сарайки, сеновал, в конюшне лошадки всхрапывают
Тут! Айко уверенно показала на дом.
Я приник к двери. А внутри кого-то бьют, да хлёстко так! Хагена Я повернулся задницей к двери и лягнул её обеими задними. С развороту влетел в комнату, но, кажись, немного не вписался полкосяка вынес.
А внутри такая диспозиция: у стены, привязанный к стулу, сидит Хаген. На лице повязка, глаза завязали. С двух сторон от него стоят две рожи бандитские. Вот прям печать морального уродства на лице. И на полу двое стонут, видимо дверью да обломками косяка пришибленные. У окна ещё два урода. Решил так их для себя называть, уж больно хари страшные. А у другой стены, на лавке, сидит какой-то европеец. Весь из себя джентльмен. Не знаю, почему так решил может, слишком лицо на лошадиное смахиват?
Бандиты, конечно, все уж револьвертами в меня тычут. Ну и кто им доктор? Как вы щит мажеский пробивать собрались?
Я синезубо улыбнулся:
Какая встреча, господа! Я так рад, что зашёл на огонёк! Айко, как ты думаешь, кто из них тут самый большой мерзавец? спросил я лису, тенью просочившуюся мимо меня.
Вот этот, ткнула она лапкой в джентльмена.
Ну ты что? Невежливо тыкать в людей пальцем.
А я и не пальцем! Я когтями! Она шевельнула лапой, и в тусклом свете комнаты металлически блеснуло. Он здесь самый противный. Эти, она повела носом на остальных, просто бандиты. А тот, гляди, умным себя считает. Поэтому и не нравится Илья, можно я их убью?
Только по-быстрому. И это не уляпайся опять, а? А умного не трогай!
Хорошо! хищно улыбнулась она. Пасть сверкнула белейшими зубами.
Словно вихрь пронёсся по комнате. По-моему, она их за полторы секунды разметала. А джентльмен даже не пошевелился.
Я подошёл к Хагену, когтем зацепил повязку. Ага. Взгляд размытый, словно дурманом накачали.
Айко, посмотри фон Ярроу. Подлечи его, а мы с господином Я повернулся к сидящему у стены: Как вас там?..
Лошадинномордый дядька выставил вперёд подбородок:
Смит. Эдвард Смит, эсквайр.
Ух ты! Настоящий эсквайр? В наших чигирях? Я приблизил морду к его лицу. К чести сказать, он не отшатнулся. Только губы тонкие в ниточку сжались.
Самый настоящий. Будьте добры снять облик. Это несколько нервирует.
Прям красавец! Их, говорят, в этих самых Оксфордах да Кембриджах первому, чему учат морду держать кирпичом при любом раскладе. Но всё равно впечатляет!
А почему нет? Я поддел лапой ближайшую лавку, отпихнул труп валяющегося бандита и сел, сняв облик. Щиты снимать не стал, а то кто его знает, вдруг этот дядя резкий, как касторка. Поговорим? Вот, кстати, вопрос: почему как англ, так Смит?
А почему как рус, так Иванов или Кузнецов?
Я коротко хохотнул.
Экие у вас, милейший, превратные представления! Я вот Коршунов. В экипаже у меня один Пушкин, второй вообще Швец. С бароном фон Ярроу, вы, судя по всему, уже почти познакомились. Но сейчас не об этом. Вопрос-то о другом как умирать будете? Долго и мучительно или быстро и качественно?
Он, на удивление, как будто слегка расслабился. Спиной о бревенчатую стену избы опёрся, ногу на ногу закинул:
А моя смерть обязательна?
Ну, милейший! А как иначе-то? Похитили моего вассала Да хрен с ним, с вассалитетом моего друга. А такого в наших краях не прощают.
Перед смертью могу я задать вам несколько вопросов и сделать одно предложение?
Я удобнее уселся на лавке.
Валяйте!
Мне на плечо легла ручка лисы. Айко вновь предстала перед нами в образе примерной пай-девочки:
Барон скоро очнётся. Ваша светлость, зелье, которым его опоили, часто используют работорговцы. Оно вообще-то безвредно, только голова
потом болеть будет.
Главное, чтоб она была, голова-то! Скажи ребятам, пусть не волнуются. Потом приходи, поговорим с Эдвардом Смитом, эсквайром.
Она коротко поклонилась.
Позволь мне потом поиграть с этим человеком?
Вот тут англ дёрнулся. Впервые у него проявились какие-то эмоции. Видать, знал, что такое «поиграть» для лисы.
Я подумаю. Беги! Айко неслышно выскользнула за дверь, а я вежливо улыбнулся Смиту: подождём малость.