И что это будет? Айко покрутила в руках большой белый квадрат.
Наша собственная газета! торжествующе заявил Петя. А назовём как-нибудь
«Вести с полей», предложил Иван.
Как-то по-сельскохозяйственному, не оценил Серго. Может, хотя бы «Вести с боевых полей»?
Длинновато, не оценил Петя.
Тогда «Казачьи новости», выдвинул идею я.
Слишком спокойно, Витгенштейн притопывал ногой. О! Назовём «Русская молния», а И значок молнии около каждой заметки.
Где ты столько заметок возьмёшь? скептически усомнился в удаче затеи Иван, и тут к нашему столу, немного стесняясь, подошёл мехвод соседнего «Святогора»:
Это вам, что ли, записки передавать?
Давай-давай! обрадовался Петя и деловито уточнил: Про что?
Как засаду устраивали на японский транспорт, да нарвались на трёх «Досанов».
Но отбились? живо спросил Серго.
Конечно! Один положили, один пощипали. Да успели слинять, пока к ним подкрепление не подошло. Боюсь только, с ошибками там
Это не страшно, выправим! Петя принялся читать, кивая, хмурясь и довольно хмыкая. Энергично потёр руки: Отлично, отлично! А ещё какие новости есть? Награждения? Долгожданные письма из дома?
Витгенштейн попал в свою стихию! Агитация и информационная борьба!
До самого вечера к нам шли люди. Несли исписанные бумажки, рассказывали, обсуждали и смеялись. А Петя записывал, компоновал, приглаживал и по ходу дела сочинял совершенно дикий фельетон про японского генерала, страдающего без привычных ему деликатесов. И каждый раз, когда груз был уже в пути, русские иррегуляры потрошили очередной японский транспорт. Айко внезапно вызвалась нарисовать генерала, и старательно выводила рисунок, высунув от усердия язык. Генерал получился толстый и со свирепо выпученными глазами (подозреваю, что он имел под собой какой-то жизненный прототип, до того он вышел живой).
Досталось работы и нам, особенно Серго, у которого, оказывается, был очень красивый каллиграфический почерк.
Наутро наше творение заняло центральное место на фанерном щитке, прибитом рядом с кухней ради объявлений. Вокруг толпились казаки, читали, громогласно обсуждали каждую заметку, ещё более громогласно хохотали и дружно поздравляли каптенармуса Ефимыча, намедни получившего из дома весточку о рождении дочки. Четвёртой!
Так ты ювелир, Ефимыч! посмеивался повар, наполняя его котелок кашей. Ты другой раз в отпуск поедешь, так и знай: портупею за этим делом не снимай, тогда точно мальчишка получится.
Я постоял, поглазел на всеобщий интерес, послушал, тоже получил порцию каши да пошёл к себе. За столом сидела Айко и задумчиво таращилась на разложенное перед ней небольшое полотенце. А на полотенце высилась кучка вкусностей: пара пряников, яблочко, кулёк орешков, ещё что-то
Эт чего? спросил я, пристраивая на лавку бидон с кашей.
Это ей казаки за генерала натаскали, ответил за Айко Пушкин, растирающийся полотенцем у умывальника, за нарисованного.
Лиса только глазками похлопала.
М-м! Вишь, как народ твои художества уважает! похвалил её я. Талант!
Айко отрешённо взяла из кучки пряничек, откусила уголок и принялась задумчиво его жевать
Газета была отмечена начальством, сфотографирована и даже пропечатана в настоящей фронтовой газете, которую нам доставляли обычно по субботам. Говорят, по примеру Витгенштейна и в других частях тоже появились боевые листки и стенгазеты. И понятно, что не один Петя был такой умный и понимал, что боевой дух войск надо обязательно поднимать. Но об этом чуть позже. А пока
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ГОСТИ
Тем утром Антон и Саня порадовали нас, что в вопросе постановки «Пантеры» на ноги осталось работ максимум дня на два-три.
Так это же великолепно, господа! обрадовался Иван. Мы сегодня на рембазу с вами пойдём. Нам на «Святогоре»
тоже кой-какие тесты нужно провести. Мотор новый поставили, а чего-то он дёргает машину. По-быстрому проверим, а там и вам поможем.
Ага, прям три князя в моём шагоходе колупаться будут? недоверчиво усмехнулся я.
А почему нет, дорогой? Я, по-твоему, белоручка какая-нибудь? поддержал Ивана Серго. И Пётр за его плечом сурово так кивнул:
Чем быстрее «Пантеру» на ноги поставим, тем быстрее в совместные рейды ходить будем.
Логично, конечно. Да я, в общем-то, и не против. Только оставлять лису в лагере одну увольте. А на ремонтную базу я её тем более брать не собираюсь. Это ж катастрофа ходячая! Что-нибудь из любопытства открутит ищи потом, глаза в кучу.
Вот и побудешь один день с ней. Не развалишься, менторски заявил Иван. Хаген, ты с нами?
Если Илья Алексеевич не против, я бы с удовольствием помог.
Так мы, может, за сегодня и закончим тогда? Антон вопросительно глянул на Пушкина, и тот кивнул:
Запросто! Такой-то бригадой!
Давайте-давайте, идите все! проворчал я. Бросайте меня на хозяйстве! Безжалостные люди.
Неубедительно! нахально заявил Иван. Надо бы ещё потренироваться. Слезы́в голос добавить, что ли. И надрыва, надрыва побольше.
Потом меня обхлопали по плечам, и вся эта компания удалилась доделывать последние неисправности в «Пантере». А я остался с Айко.
Лиса на сегодня ещё ничего не учудила, поэтому пребывала в весёлом настроении попа-то не болела! Она гремела посудой в обширном баке и что-то напевала по-японски тоненьким голоском. А я решил, пока есть возможность, книжки нужные почитать. Сунул мне Афоня парочку перед самым вылетом, сказал: полезно ознакомиться.