И начать можно с разговора с отцом.
Мама. Я пойду к отцу, я встаю с кровати.
Может потом? Отдохни, сын, ты ещё не восстановился, произносит она и по её тону я слышу, что она и сама не верит, что я лягу обратно, он на улице, увидев, что меня уговаривать бесполезно, вздыхает она, решил поработать топором. Это у него уже практически традиция. Вместо медитации, он колет дрова, поясняет мама, выход направо от твоей комнаты, через коридор пройдёшь и иди на задний двор. Отец должен быть там.
Спасибо, встав с кровати, благодарю её и иду к выходу.
Сквозь довольно тёмный коридор, я выхожу на улицу. После темноты коридора, глаза снова привыкают к яркому свету. Я слышу звуки вздохов и разлетающихся от топора дров.
Иду на звук. Он слышится с заднего двора. Заворачиваю за угол и вижу отца, усердно рубящего кочерыжки, как и сказала мама. Подхожу ближе.
Отец, обращаюсь к нему, отвлекая его внимание на себя.
О, Илья, удивляется он, очухался? Работать можешь? отец переходит сразу к делу, без лишних слов.
Отец сдержан, не проявляет никаких чувств, но все же я слышу толику заботы, может и выраженной совсем не в виде объятий и тому подобного.
Не знаю, всё тело болит, но думаю, справлюсь, я пожимаю плечами.
Ну это нормально! он усмехается, болит - значит живой! На-ка, он втыкает топор в пенек, подходит ко мне и указывает на то место, где сам только что стоял, давай. Просто коли дрова, ни о чем не думай, позволь телу сделать все самостоятельно. А я посмотрю как ты работаешь и в каком ты состоянии. Сможешь ли восстановится к началу инициации.
Инициация? Что это?
Я подхожу к пеньку,
хватаю топор одной рукой и вытаскиваю его остриё из пенька. Боль в теле никуда не уходит, но я не обращаю на неё внимания. Беру один пенёк и ставлю его на другой.
Отец смотрит на меня оценивающим взглядом и ждёт моего замаха.
Я, растягиваю уголки губ в лёгкой улыбке, размахиваюсь и бью. С первого же удара верхний пенёк распадается на две части, которые отлетают в разные стороны. Я аж опешил от того, на что способно моё измученное тело. А на что же я способен, когда свеж и бодр?
Нормально, скромно оценивает отец, но можно и лучше, добавляет он.
Пап, давай я пока дрова порублю, а ты мне расскажешь всё, о чём я забыл? спрашиваю его.
Ну что ж, придётся поработать, чтобы получить нужную информацию. За одно разомнусь.
Хорошо, недовольно отвечает отец.
Он, по всей видимости, очень не доволен, что я потерял память и сам не свой.
Я беру очередной пенек и перед тем, как разрубить его, замираю и смотрю на отца, который, почему-то, всё ещё не начал говорить.
С чего начать-то бубнит отец и чешет голову.
Начни с того, кто такие маги и что они делают? я разрубаю пенек и его части с характерным звуком падают на землю.
А ну, маги это такие люди, обладающие магической силой, некими способностями, которых нет у обычных людей. Я вот не маг, а жаль отец вздыхает, а ты вот ты маг, да.
И в чём же проявляется моя магия? спрашиваю его, не отвлекаясь от дров.
Отец начинает медленно ходить из стороны в сторону, переминаясь с ноги на ногу и продолжает.
Пока ни в чём, неожиданно для меня, заявляет он, но после обряда инициации, мы узнаем.
Что это за обряд? интересуюсь я и даже останавливаюсь колоть дрова.
Узнаешь, когда он произойдёт, отец внимательно смотрит на меня, затем будто отбрасывает какие то мысли в сторону и встряхивается, ты не останавливайся там, он указывает жестом на гору дров, лежащих неподалёку.
Видимо, мне нужно наколоть их все. Ну и ладно, я вроде чувствую себя нормально, хотя совсем недавно лежал без сознания.
Так вот, о чём это я? Ах да продолжает отец, в общем, во время обряда мы и узнаем, какой именно у тебя дар.
А почему я маг, как ты говоришь, а ты нет? я иду к горе дров и беру одну кочерыжку, это должно как-то по наследству передаваться?
Тут ты почти прав, кивает отец, по наследству, но не просто у кого-то там. А только у избранных сорока восьми родов. Сорок восемь фамилий. Сорок восемь семей, если тебе так понятней. И только первенцам, наследникам.
Только первенцам? Выходит, если отец утверждает, что я маг, то я тоже первенец? Ну да, братьев и сестёр своих я в доме не видел.
Не особо, признаюсь я, занося топор над кочерыжкой, почему именно сорок восемь?
Потому что в момент рождения императора Николая, рядом были приближённые его отца, императора на тот момент. Ровно сорок восемь мужчин. После прихода императора Николая в этот мир, у каждого из сорока возьми мужчин родилось по сыну, которые и стали первыми магами на земле. Он их так благословил своим рождением, поясняет отец.
Погоди, а он сам тоже маг? я останавливаюсь, чтобы передохнуть.
Кто? Император? усмехается отец.
Ага, киваю я.
Нет, сын, мотает головой отец, император намного сильнее всех магов вместе взятых. Он бессмертен и правит нашей страной уже больше двух тысяч лет.
Вот это да, удивляюсь я, а как его увидеть можно?
Хотел бы я посмотреть на этого дряхлого старикашку.
Только по его личному приглашению, отвечает отец, либо за какие-то невероятные заслуги, либо для получения высокого титула. В прочем, титулы как раз и дают за что-то грандиозное. Так что, можно сказать, что повод, всё таки, только один.