Она растирала зеленые листья, пока они не превратились в пасту. Перед тем как добавить последний ингредиент, Селена замешкалась. Им
была кровь ее собственная.
Я уже слишком далеко зашла, чтобы отступить сейчас! одернула она себя.
Глубоко вдохнув, Селена скользнула лезвием по венериному холму на своей ладони и зашипела от острой боли. На ее глаза навернулись слезы. Возможно, нервы сыграли с ней злую шутку, но неужели простой порез может так болеть?
Тем не мнее, Селена заставила себя продолжить ритуал.
Налив крови в ступку, она обмакнула пальцы в получившуюся бурую жижу, запах которой показался ей отвратительным и даже гнилостным.
«Похоже, мне стоило лучше проветрить подвал, скривилась Селена. Или же рана Лютика воспалилась еще сильнее»
Бережно, как только могла, она провела двумя пальцами по черной шерсти на его морде и начертила полосу, начавшуюся на лбу, прошедшую между глаз и закончившуюся у горячего, сухого носа. Затем, кривясь от отвращения, Селена сделала такую же полосу на своем собственном лице.
Зловоние стало настолько сильным, что резало глаза, но даже через пелену слез она сумела вылить остатки жижи на мясо, опутанное паутиной. Завершающий этап ритуала, предназначенный закрепить связь между ведьмой и ее стражем.
«Выходит, я теперь ведьма» неожиданно пришла к выводу Селена.
Вот только ничего не изменилось. Абсолютно.
Гнилостный запах постепенно рассеивался, холод в подвале сменялся теплом. Видимо, на улице стих ветер и
Следующий вздох Селена сделала уже с трудом. Казалось, будто ей на шею накинули удавку и стремительно затянули. Уронив миску с остатками смеси, она схватилась за горло и захрипела, пытаясь втянуть в грудь хоть немного воздуха.
Тогда же ее ребра заломило, словно от сильного удара. Следующий такой же невидимый удар пришелся в спину и повалил ее на одеяла. Селена даже закричать не могла из-за сведенного горла. Все ее тело тут и там пробирало болью, от которой темнело в глазах.
Через марево слез ей показалось, что тени на полу зашевелились, но она не могла сказать наверняка из-за черных точек, замельтешивших перед ее взором.
Лютик в отчаянии позвала Селена одними губами.
Перед тем, как она потеряла сознание, ей померещились собачьи глаза, засветившиеся алым огнем.
Глава 7
Таки нащупав угол одеяла, Селена со стоном потянула его на себя и мало-мальски укуталась. Теплее не стало, зато хотя бы уютнее. Сейчас она особенно нуждалась в этом защитном коконе.
Лишь тогда Селена смогла осмотреться. Видение ее было расплывчатым, но судя по серому рассеянному свету, уже восходило солнце. На полу еще горели свечи, показавшиеся ей сейчас огоньками в тумане.
За ними виднелся черный силуэт. И он тихо рычал.
Лютик, слабо улыбнулась Селена псу, который наблюдал за ней, склонив голову набок. Тебе лучше. Какое чудо...
Возможно, теперь, когда он пришел в себя и набрался сил на секундочку, ее сил ей стоило бежать от него без оглядки. Вот только она бы не смогла, даже если бы попыталась. Поэтому Селена откинулась на одеяло и прикрыла глаза.
Минуты шли, ничего не происходило.
Раз смерть от собачьих клыков отменяется, значит, придется мне вставать поморщилась она и тут же почувствовала, как кожу у нее на лбу стянуло от засохшей смеси. Умыться бы
Медленно поднимаясь на ноги и ковыляя вверх по лестнице, Селена кряхтела так, что могла дать фору любой старушке, да и чувствовала она себя постаревший лет на тридцать. Нет, на все пятьдесят. Порезанная ладонь болела, мышцы ныли, ноги заплетались, мысли путались.
Впрочем, справиться с последним помог прохладный воздух, хлынувший Селене в лицо. Он был влажным из-за тумана, который неизменно окутывал Салех в преддверии утра и рассеивался с первыми солнечными лучами.
Неподалеку запела птаха. Привычно скрипнуло колесо водяной мельницы, подталкиваемое ручьем. Казалось, чем сильнее он мелел, тем громче журчал Упорный малыш.
Селена знала, что Салех еще только просыпался, поэтому можно было не бояться ни визитеров, ни инквизиторов. Сейчас лишь кони жаворонков-возниц отбивали копытами дробь по мостовой, пробуждая заспавшихся горожан.
Вот он покой.
Желая вобрать его в себя, Селена глубоко вдохнула. Да нее донесся аромат, ставший особенно сильным теперь, когда на цветках и стеблях осели капли росы. Терпкий и немного прогорклый,
он казался родным, навевавшим воспоминания обо всех августовских днях, проведенных в этом садике.
Шагнув к ручью, Селена обернулась, чтобы посмотреть на Лютика, последовавшего за ней из подвала. Он замер на пороге дома, не выходя на улицу. Замер и смотрел. Смотрел, смотрел, смотрел.
Кончики его ушей и нос подрагивали. Напряженная поза говорила о готовности ринуться в бой, словно перед ним вместо сада было поле брани. Если подумать, этот пес жил в адусколько? Несколько недель? Месяцев? Может, год?
Наверняка мир, которым сейчас любовалась Селена, выглядел для него иначе. Как бы видела жизнь она сама, если бы перенесла такое? Ей бы захотелось стереть это из памяти, соскрести с себя, смыть.
Внезапно ей в голову пришла идея.
А пошли купаться? спросила Селена, словно они были друзьями и вместе встречали утро, обсуждая планы на грядущий день.