Хм-м-м У этих страха было столько, что можно черпать вёдрами. Причём один, справа, судя по изменению и колебанию исходящих от него волн, просто отползал в сторону. Его лютый, до дрожи в коленях, страх, при этом густо замешивался непонятной уверенностью. Подумав, я понял, что просто он уже решился на побег, и это простое, но спасительное решение, и вносило диссонанс в тонкий эфир.
Ну, бежит и бежит Нам от него вреда никакого.
А вот тот, который крайний левый, и который боялся настолько, что, наверное, примёрз уже к снегу, мог нам сослужить хорошую службу своим языком.
Всё, что увидел, я рассказал спутникам. Бард и Креона кивнули.
Да, громада, примерно стольких я и слышал. Храмовники любят число шесть
Почему?
Оно осторожное, чуткое, его ещё называют числом готовности. Прибавь единицу, и число семь уже поколеблет мироздание.
Я усмехнулся. В этих рассуждениях, если подумать, и вправду было что-то логичное.
Креона, как оказалось, тоже тут что-то умела. Снег, лежащий вокруг, общался с ней и даже мог подсказать, где источники тепла, засевшие в сугробах. Но алтарнице не хватало сил и опыта, чтобы охватить большие пространства.
Взяв гораздо левее, мы двинулись по глубоким сугробам. Правда, когда мы зашли под первые еловые лапы, я тронул Виола за плечо:
Бард, а ты же владеешь отвлекающей магией?
Громада, обижаешь, тот аж возмутился, Помнится, один раз за мной по лесу гнались разбойники, и я
Делай, перебил я, указав в том направлении, где, судя по излучению, один из струсивших уже драпал со всех ног, Надо сделать так, чтобы там что-то зашумело.
Ну, тогда смотри, громада, что такое настоящая бардовская магия.
Виол, слегка обиженный, что его не дослушали, с чувством оскорблённого достоинства поднял лютню. Прикрыл глаза, чуть улыбнувшись Его губы что-то зашептали, а пальцы буквально задрожали над струнами. Он шептал и шептал, а руки будто накапливали энергию, дёргаясь уже чуть ли не в конвульсиях.
Но вот Виол ахнул, дёргая струну, и что незримое сорвалось с его тела и с лютни. Мне даже показалось, будто от барда отделился его прозрачный двойник, который тут же исчез Лишь захрустел по снегу, поспешно от нас отдаляясь. Зазвенела лютня, будто кто-то на бегу задевал ей об бедро, и послышалось эхо, гуляющее среди елей:
Громада Хладочара! Ля-ля-ля! Это песенка моя!
И, специально для моих поклонников, приоткрыв один глаз и хитро ощерившись, бард дёрнул струну ещё раз.
В этот момент с лютни Виола сорвалась ещё одна незримая фигура, чем-то напомнившая мне меня
Вио-о-ол! Стой! в лесу раздался мой голос, Твоя музыка прекрасна! Ты лучший бард во всех мирах!
Мой голос вместе с хрустом снега и с треском ветвей, будто через лес прорывался слон, удалялся вслед за звенящим бардовским голосом.
И-и-и только для прекрасных северных дам, Виол счастливо оскалился, не открывая глаз и натягивая струну для следующего звона.
Гусляр, нет прошептала Креона.
Да!
И с лютни Виола сорвалась
незримая чародейка, которая тоже понеслась вслед за первыми двумя миражами.
Виол! Душа моя! Стой! кричала несуществующая Креона, Люблю тебя! Ты мой единственный! Неповторимый!
Лес сразу наполнился голосами, будто тут и вправду бегали и резвились трое умалишённых. Виол открыл глаза и оглядел нас, счастливо улыбаясь, но наткнулся на хмурый взгляд Креоны.
Что? наивно спросил он.
Ветер, вихря снежинки, как раз донёс крики фантомной чародейки:
Возьми меня, Виол! Я вся твоя!
Ну-у-у, прохлада души моей, не воспринимай так близко, Виол съёжился, глядя, как на пальцах Креоны заиграли ледяные молнии, Это же для достоверности! А то не поверят же Зато как живые!
Креона недобро заурчала, но я схватил обоих и толкнул в другую сторону. Нам следовало как можно быстрее натолкнуться на того трусишку, который не засел в сугробе на своём посту, а скорее спрятался там. Явно надеясь, что мы пойдём только к старшим воинам, но уж никак не к нему.
Я ещё раз оглянулся, пытаясь рассмотреть лес магическим зрением. Кажется, всё идёт, как надо Храмовники двинулись следом за пущенной Виолом уловкой.
Чуть не наткнувшись на спотыкающегося Виола, я схватил барда и просто закинул себе на плечо. Тот, заметно побледнев, зевал так, что чуть не порвал рот. Видимо, с миражами это была мощная магия, и поэтому гусляр, виновато улыбнувшись мне, просто закрыл глаза и захрапел.
Да смердящий свет! выругался я.
И всё же мы неслись с Креоном по заснеженному лесу. В полной тишине было слышно только скрип снега под нашими ногами и наше же прерывистое дыхание. А засада, так заботливо оставленная врагами, удалялась совсем в другую сторону.
На Храмовника, который и вправду спрятался под корнями старой ели, мы наткнулись совсем скоро. Снег запорошил его убежище, превратив в сугроб, и даже блеска золотых доспехов не было видно. Но мы с Креоной почувствовали его одновременно чародейка ощущала тепло среди царства холода, а в меня ударила густая волна страха.
Хитрец явно надеялся, что мы пройдём мимо, а он побежит передавать весточку командиру отряда. Смердящий свет, вестник наивности! Какое же, наверное, было его удивление, когда моя рука ворвалась в его снежное укрытие и вытянула наружу.