А-а-а, Хмо-о-орок Волх отбросил алебарду и взялся обеими руками за алтарь, Всегда мечтал убить божество своими собственными руками! Умри!
Глава 6
А потом нас чем-то раздавило Словно на плечи упала кромешно-тёмная гора,
и меня просто приложило лицом о плиту алтаря. Я услышал крик старика кажется, даже радостный крик и всё потемнело.
А там, за хребтом, показался росток. Только-только народившийся, всего ещё два листочка, вылупившихся из семени. От него исходило яркое сияние, волнами оглаживающее горы, и я даже залюбовался.
Ты прошёл путь, прилетел из-под небес оглушающий голос.
Отец-Небо, такой же величественный и беловолосый, в длинной белоснежной мантии, сидел на горе-троне. Узрев его, я тут же повернул голову в ту сторону, где раньше сидела Бездна Там никого не было, и я даже растерялся.
Огромная гора, вырезанная в виде трона, с грубовато отёсанными спинкой и подлокотниками, пустовала. А тучи, которые раньше темнели и вихрились над головой Бездны, сейчас были спокойны, и с виду грозились лишь проливным дождём, но уж точно не уничтожением мира.
И всё же что-то меня угнетало Я чувствовал, как внутри моей души бьётся какой-то светлячок, не позволяющий что-то забыть.
Помнишь, кто ты? спросил Отец-Небо.
Этот вопрос вдруг ошарашил меня, заставив задуматься И вправду, а кто я?
Я ведь помню своё прошлое видение, когда Небо и Бездна решали, как дальше быть с моей душой. Но теперь что-то явно отличалось Теперь здесь стоял не только Всеволод Тёмный.
Отец-Небо терпеливо ждал, пока я разберусь в своих ощущениях. Да и вообще он казался больше каменным изваянием, чем живым существом.
Я смотрю на свои ладони, тщательно пытаясь зацепиться за их реальность. Обрывки моей памяти вдруг стали складываться в мозаику, и я стал вспоминать Всеволод Десятый, бывший Тёмный Жрец И Малуш, варвар-бросс, которому было суждено стать Хранителем Храма, и он уже должен был пройти посвящение
Я тряхнул головой, понимая, что память Малуша впервые проявилась так ярко. Воспоминания об одной короткой встрече с лиственниками, когда-то произошедшей в Камнеломе, тогда навсегда перевернули его то есть, моё кхм мышление.
Там Малуш и наткнулся на очень красивую лиственницу, которая совсем не боялась пьяных разнузданных взглядов в свою сторону и пыталась читать камнеломцам проповедь. Половина посетителей, обычные мастеровые, зашедшие перекинуться кружкой пива в конце рабочего дня, слушала с ленивым интересом всё развлечение, причём бесплатное.
Но было и несколько сильно захмелевших постояльцев, которых грудной голос девушки очень возбуждал. И им захотелось не пустых проповедей о каком-то там шелестящем дереве, а чего-то вещественного, тёплого и мягкого.
В общем, дошло до тисканья и шлепков по заднице, причём лиственница честно пыталась сначала всё решить только словом. Можно подумать, она бы начала драться Малуша тогда ещё удивило, что никто не заступался за девушку, но несколько броссов быстро утихомирили подвыпивших.
Впрочем, кнез Камнелома под угрозой смерти запрещал стычки с броссами, поэтому на рожон никто не полез. Зато лиственница, представившаяся сестрой Леей, была очень благодарна. И, естественно, в благодарность рассказала Малушу о своей вере
Броссы с лиственной верой сталкивались мало, всё-таки это север, и чудаковатые проповедники сюда забредали мало. Но в чём-то броссы даже уважали лиственников, точнее, их завидное упорство.
У самих броссов в горах стоял священный вулкан Жерло, считающийся матерью всех броссов. Во всей Троецарии напридумывали кучу глупостей об этом вулкане о неистовом поклонении, о сбрасываемых в лаву жертвах и иных ужасных обрядах. Броссы между собой часто посмеивались, слушая эти россказни, хотя иногда могли и повздорить с особо пошлыми фантазёрами.
На самом деле броссы просто чтили Жерло, относясь к вулкану, как в родной матери. Потому что всегда помнили, что они вышли из её лона, и почтительно прислушивались к вулкану. Будь то просто ворчание Жерла, будь то раскатистая ругань с выбросом пепла в небеса и с сотрясением горных вершин Мать имела право и похвалить, и отругать, а то и наказать своих детей.
Но Жерло не была богом. Она просто была матерью дала жизнь броссам, и ничего за это не просила. Ни поклонений, ни жертвоприношений.
В отличие от богов
Что ушедший Великий Хморок, что великая Морката,
совсем другую веру что Хморок будет главным воином в рядах богини Бездны, и что всем надо склонить перед ней свою голову.
Что было дальше, я уже знал. Сообщники Волха вытащили Малуша в Камнелом и продали работорговцам, остановившимся неподалёку.
Ну а там, в повозке-клетке, Малуш молился за всех своих братьев-броссов, и даже за тех, которые его продали. Судьба же а точнее, Вечное Древо само решило, каким образом их всех спасти.
Как выглядела эта борьба внутри моего разума, сказать трудно, но я даже не сразу расслышал голос Отца-Неба:
Ты прошёл путь, смертный.
Да уж, реки бросской крови точно пролились, прошептал я, вспоминая прошлые слова Неба и сколько Хранителей полегло в битве за Храм Хморока.
Каждая капля крови важна, сказал Отец-Небо.