Вернулась болтливая служанка с двумя тарелками супа на подносе. Одну из них я поместила под согревающий купол, чтобы еда Альва не остыла. Вторую поставила себе на колени и принялась жадно орудовать ложкой, поглядывая на спящего пленника. Жалость во мне боролась с неприязнью.
Дождь снаружи не заканчивался. Барабанил и барабанил по крыше, а ветер ревел и надувал магическую пленку на окнах. На стене за кроватью колыхались тени от деревьев.
Внезапно я вспомнила, что мое подвенечное платье все еще висит в шкафу. Изрезанное ножом в пылу ярости, мятое, без пуговиц, с испачканным и рваным подолом.
В тот день тоже шел дождь, и я бежала, бежала, волоча белоснежные юбки по размокшей земле, топя в жидкой грязи свои изящные свадебные туфельки. Мне хотелось скорее убраться из храма, где меня опозорили.
Письма Альва я все сожгла, а платье почему-то сохранила, наверное, как напоминание о моей былой наивности.
До сих пор у меня не укладывалось в голове, почему этот мужчина поступил со мной настолько низко.
Росчерк молнии озарил дождливый сумрак моей спальни. Я понимала, что изможденный раб очнется нескоро и занялась своими делами. За стеной стояла глубокая деревянная ванна и шкафчики с мочалками, полотенцами и другими вещами для купания. Когда служанка явилась, чтобы забрать грязную посуду, и принесла Альву чистую одежду, я приказала натаскать мне воды.
Сквозь приоткрытую дверь я наблюдала, как служанка в соседней комнате густо посыпает дно ванны особой зачарованной солью, затем льет холодную воду, а та, растворяя соль, начинает исходить горячим паром. Бытовые артефакты значительно облегчали жизнь всем обитателям Андера.
Что-нибудь еще, госпожа? спросила горничная, косясь на спящего эльфа.
Нет, ступай.
Настал час проверить, как далеко я смогу отойти от своего раба.
Выяснилось, что судья несколько преувеличил расстояние, которое может нас разделять. Вероятно, три метра он упомянул для красного словца, ибо я совершенно спокойно закрылась в ванной комнате, и никто не потревожил мой покой. Метка не разбудила эльфа и не потянула его за мной на магическом поводке. Разве только сон Альва стал более тревожным. Когда я вернулась в спальню, пленник стонал и ворочался под шкурой, но притих, едва я подошла ближе.
Отмывать тебя и отмывать, вздохнула я, оценив огромный колтун на его голове.
Помню, во время нашей первой встречи меня восхитил сияющий шелк волос Альва и его гладкий подбородок без намека на щетину. Кожа на лице эльфа казалась такой нежной, что рука сама тянулась дотронуться. Наши мужчины стриглись коротко и носили длинные бороды, редкая из которых выглядела ухоженно. На их фоне Альв был для меня существом из другого мира, редким, можно даже сказать, неземным красавчиком.
С некоторых пор блондины с волосами до задницы вызывали у меня отвращение.
Пользуясь случаем, я тоже решила подремать. Думала, что посплю часок-другой, а сама провалилась в темную яму забытья и очнулась только утром. Дождь закончился, и спальню заливали солнечные лучи. Альв еще спал. Тарелка с куриным бульоном едва заметно дымилась под магическим куполом.
Четыре дня без еды. Слишком много. Пора кормить пленника, но сперва его надо разбудить.
Я окликнула Альва. Сначала тихо, потом громко. Без толку. Тогда я потрясла его за плечо. Эльф проворчал что-то сквозь сон и повернулся на спину, но глаза не открыл.
Вставай! Просыпайся! рявкнула я, потеряв терпение, и стянула с упрямца медвежью шкуру. Да встань ты наконец!
И тут, как по команде, встал не Альв, а кое-что другое. Ткань его штанов спереди натянулась красноречивой выпуклостью. Что это за внушительный бугор у него в паху поняла бы даже девственница.
Я растерянно моргнула.
Какого демона? Я-то думала, что этот ушастый мерзавец изможден, а он находит силы на на Просто возмутительно!
Однако мое возмущение вскоре сменилось неловким «ой», ибо я вспомнила наш разговор с судьей после поединка. Он объяснял мне, как обращаться с новым рабом, и что-то в его словах было про «встань» и «орган этого никчемного существа поднимется».
Получается, это я подняла содержимое штанов Альва? Но ведь я приказала встать Альву целиком, а не э-э-э отдельной его части. Однако магия метки поняла все по-своему.
И что теперь делать?
Я попыталась вспомнить, что еще говорил судья, и через какое-то время тихо, с надеждой прошептала:
Опустись.
И даже жестами показала, как это следует сделать.
Возбуждение пленника и не думало гаснуть. Наоборот, под тканью отчетливо проступили очертания твердого члена.
Опустись, повторила я с мольбой в голосе.
Мужское достоинство эльфа стояло под штанами, как штык, и отчаянно рвалось в бой.
Опустись, опустись!
Мне хотелось застонать от неловкости и досады.
Ну что за коварная западня! Почему приказ «встань» работает, а «опустись» нет.
А может, член Альва со временем обмякнет сам и
А если не обмякнет? Что, если эта палка так и будет торчать в штанах и мозолить мне глаза, пока я не найду способ ее утихомирить? И что подумает эльф, когда проснется и обнаружит себя в состоянии крайнего возбуждения?
Вдруг, словно в ответ на мои мысли, Альв завозился, пробуждаясь.