И вы по своей воле выбрали эту профессию?
Разумеется. Она интересна, престижна и требует очень высокой квалификации. Судмедэксперт разбирается в медицине лучше любого другого врача.
Гарри скептически посмотрел на тело.
Конечно, вы его вон, как конструктор, разобрали. На живых так диагнозов не поставишь.
Он бездумно смотрел на бирку, свисающую у трупа с большого пальца ноги. Забрав отчет и попрощавшись, влекомый непонятным чувством, он подошел чуть ближе, наклонился и, увидев текст, ощутил во рту вкус желчи.
«Амос Леонард Диггори, 33868-34 S».
«Гермиона работает оперативно», Гарри отвернулся и в задумчивости вышел за дверь.
На улице у него закружилась голова. Казалось, он пропитался удушливым смрадом морга. Он глубоко вдохнул раз-другой. На смену удушью пришёл легкий озноб. Холодный октябрьский воздух вкупе с лондонским туманом вызвали еще большее желание вернуться в новую квартиру. Там было тепло.
«И Снейп», подумал Гарри, словно отрезвев. Он сел в машину и долго смотрел на ярко-красную будку. Снейп не выходил из головы, и мысли Гарри были спутанными. Он понимал, что его поступки потеряли и всякую логику, и здравый смысл. Как можно испытывать к человеку такое сильное влечение и в то же время такую дикую, неуправляемую злость? Где-то глубоко внутри он даже хотел убить Снейпа. Вспыхнувшее в Гарри чувство не имело ничего общего с симпатией, желанием или обыкновенной заинтересованностью. Это была чёрная, неуправляемая страсть, желание лечь со Снейпом как с женщиной, и двигаться яростно, бездумно, владеть, и всё же за ним скрывалось ещё что-то. Что-то страшнее, хотя Гарри казалось, что страшнее этой неконтролируемой похоти вперемешку с ненавистью, быть не может, а в некоторые моменты он ненавидел Снейпа, сам не понимая за что. Может быть за то, что ему было стыдно смотреть Снейпу в глаза, стыдно было смотреть себе в глаза, но что-то снова толкало его на безумные, ужасавшие его самого поступки. Гарри открыл в себе новые черты, а, как ему казалось, с его образом жизни он уже обнаружил в себе все, что можно.
Прибыв в казино, Гарри быстро поднялся в кабинет и по дороге натолкнулся на Грюма.
Поттер, хрипло предупредил его одноглазый капо, там тебя дожидаются Блэк и Локхарт. Ты бы поосторожнее с этим пидором. Ушлый, пронырливый прохиндей и ловчила.
Грюм наклонился и сказал чуть тише:
Пока Блэк сидел, этот махинатор пытался проворачивать в Сохо какие-то тёмные делишки с наркотой. Я, конечно, быстро его прижучил, но, сдаётся мне, он продолжает крысятничать.
Гарри посерьёзнел. Тема наркотиков стала всплывать слишком уж часто.
Вот что, Аластор, вызови мне Невилла.
Пока Сириус и Локхарт рассказывали о судьбе поставщика алмазов, Гарри, слушая вполуха, продолжал размышлять. Конечно, это могло быть и фантастическим совпадением, но нельзя исключать, что смерть проститутки и покушение на Снейпа связаны. А значит, на горизонте снова маячила скрипка. Что общего у никому не неизвестной шлюхи и профессора музыкальной академии?
Ладно, сказал
он, и Локхарт, прерванный на полуслове, удивленно замолк. Я понял. Курьера не вытащить. Он получит компенсацию за молчание?
Двадцать тысяч фунтов. И еще столько же получит семья, пока он сидит.
Вы предупредили его?
Сириус кивнул.
Он в курсе, что если сболтнет, ему не жить.
Я лечу с Кингсли в Нью-Йорк, сообщил Сириус, когда адвокат вышел, поэтому к вечеру пятницы вернуться не смогу. На раут к Дамблдору тебе придется идти одному.
Гарри недовольно поморщился.
Предпочёл бы не ходить туда вовсе. У нас есть ещё скрипка вроде той Амати? пораздумав, осведомился он.
Ещё одна? удивился его крёстный. У меня дома лежит Бергонци. Карло Бергонци был учеником Страдивари. Эта скрипка, правда, попроще и стоит дешевле, около миллиона, но
Отлично, перебил его Гарри, уговорил. Беру.
Зачем тебе ещё одна скрипка?
Гарри помолчал, а потом коварно усмехнулся.
Отправлюсь с ней на рыбалку.
Сириус посмотрел на него в недоумении, но больше вопросов не задавал, подозревая, что ответов не добьётся, и сообщил, что пришлёт инструмент к вечеру.
После обеда приехал Невилл. О Лонгботтоме Гарри удалось выяснить немного. Родители Невилла работали вместе с Поттерами. В начале девяностых между лондонскими группировками шла жестокая нарковойна. Именно тогда погибли родители Гарри, а Фрэнк и Алиса Лонгботтомы стали жертвами конкурентов. Избиения и допрос со скополамином и стимуляторами новоизобретенной в те годы сывороткой правды двинул им мозги, и в конце концов они оказались в Найтингейл частной психиатрической клинике. Невилл в надежде вернуть их в сознание стал химиком и занялся исследованием психотропных препаратов. Чтобы обеспечить родителям наилучшее лечение, он включился в производство наркотиков и, выйдя на Грюма, быстро возглавил лабораторию.
Гарри задумчиво переставил стаканы в баре.
Зачем он пытается вернуть им рассудок?.. Разве можно жить с такими воспоминаниями?
Он отлично представлял, каким пыткам подвергли мордовороты-наёмники своих пленников. Так или иначе, но угрюмое и безэмоциональное лицо Лонгботтома приобретало для Гарри какую-то ясность и характерность. Может быть, поэтому он поздоровался с Невиллом чуть более сердечно.