Северус покачал головой.
Вы утрируете донельзя. Существует золотая середина, когда
Гарри вскипел.
А сколько в ней? Это когда и волки сыты и овцы целы? И какой же закон жизни решает эту задачку? Сколько волку можно, а? Пять или десять? А может, миллион? А я могу перерезать кому-то глотку только за себя или за свою семью тоже? Или глотку нельзя, можно только дать в морду или выколоть глаз? За маму с папой, а за тётю уже нельзя, а? Или за тётю тоже можно? А за троюродную племянницу? Какая она твоя середина? А сколько в золотой середине Гермионы? А чувака с нижнего этажа? Люди ничто, и всё равно они поднимаются вверх, повторил Гарри насмешливо. И они умирают. Разные. Множество. Ты скорбишь о них? Ты никого из них не знаешь. Ты только знаешь, чего сам хочешь! Есть только ты и твоя середина! Только ты и твоё желание! Вот мой человек знал, где работает и на что идёт. Он тоже хотел подняться как можно выше, а на вершину можно взобраться, только отбросив всякий страх! Преодолевая себя и все препятствия вокруг! Кому как не тебе это знать?
Вы рассуждаете сейчас как Ницше.
Видимо, этот твой приятель толковый человек.
Он как-то сказал, что мы убили Бога.
Гарри рассмеялся.
Мы задушили его в церкви. И правильно сделали. Бог придурок. Вся эта идея родить бога была дурацкой.
Ваши рассуждения смахивают на фашизм. Вы манипулируете аргументами почти как Гитлер.
Гарри сморщил лоб.
Гитлер Где-то я о нём слышал. Он, кажется, с вами воевал?
Северус уставился на него с ужасом.
Вы что, не знаете, кто такой Гитлер?
Гарри нетерпеливо отмахнулся.
Не меняй тему. Я тебе так скажу, профессор. Между мной и тобой гораздо больше общего, чем тебе кажется. Вопрос только в том, на что направлять свой фанатизм, свою силу на скрипку, на бизнес или на войну с Англией. Ведь мы с тобой оба сильны, не так ли? Мы оба хотим быть лучшими? Хотим быть победителями, хотим добиться своего, разве нет?
Северус внимательно изучал его лицо. Увлечённые спором, они подошли друг к другу.
Тогда почему вы вчера отступили? спросил он мягко. Вы могли добиться своего.
Гарри побледнел. Он отвернулся, а потом буркнул:
Как тогда я узнаю, где мои четырнадцать миллионов фунтов?
Северус молчал. Гарри стоял напряжённый, а потом крикнул:
Я всё ещё могу передумать, понял?
Он подошёл вплотную. Схватил Северуса за плечо и объявил ему в лицо, словно выдвинул ультиматум:
Ты будешь делать то, что я хочу! И если мне приспичит, я тебя выебу! Просто не такой уж ты и лакомый кусочек, чтобы затеваться!
Северус стиснул зубы.
Мне нечего вам сказать.
Он пошёл прочь в сторону своей спальни, но Гарри закричал ему вслед:
Ты от меня не спрячешься! Если я захочу, я тебя трахну! Понял?
Северус услышал, как что-то разбилось, а потом наступила тишина. Он довольно долго оставался в своей комнате, сидел в кресле и размышлял, когда внезапно дверь слетела с петель. На пороге стоял мальчишка, в его взгляде горела решимость и злость. Северус быстро поднялся. Они напряжённо смотрели друг на друга. Северус чувствовал, что Поттер приготовился к нападению. Всё в его теле будто напряглось, он прищурился, его дыхание едва заметно участилось. Северус хладнокровно оглядел его с ног до головы и внезапно отрезал:
Пойдите оденьтесь, в конце-то концов! Или у вас только одни эти драные джинсы и есть?
Он увидел, как мальчишка сдулся. Его напряжение спало, он неловко стоял посреди комнаты на сорванной двери, и в его лице снова появилось что-то растерянное. Поттер вдруг сцепил руки и неуверенно сделал шаг к Северусу.
У меня их две пары, отозвался он хрипло. А что, я тебя смущаю?
Северус фыркнул.
Вы меня раздражаете! Особенно своим полуголым видом. И если уж я вынужден здесь торчать, мне нужен инструмент. У меня полно работы.
Гарри пожал плечами.
Я распоряжусь, а потом добавил колеблясь: Чувствуй себя как дома.
У меня дома никто не выбивает двери, заметил Северус холодно.
Мальчишка изменился в лице и Северус пригляделся да, он покраснел. Даже его смуглая кожа не смогла скрыть такой румянец.
Я вызову мастера, он тебе починит дверь, сказал он тихо.
Северус вышёл следом за ним, и Гарри указал на свою странную спальню.
Там слева есть гардеробная. Повесишь вещи. Тебе привезут что скажешь.
Северус стоял посреди гостиной, откуда был отлично виден «стадион», где спал Поттер. Гарри подошёл к кровати и, нимало не смущаясь, стащил с себя джинсы, оголяя крепкие, загорелые ягодицы и волосатые ноги. Обнаженный, он скрылся в гардеробной и через несколько минут появился оттуда облачённый в чёрные брюки и белоснежную рубашку.
Кроме Гермионы, никого не впускай. Обед можешь заказать по внутреннему телефону.
Всё это он произнёс отвернувшись, затем натянул пиджак, пальто и обмотал вокруг шеи длинный шарф в серо-зелёную клетку.
До вечера, профессор, проговорил Гарри, взглянув на него в упор, когда зашёл в лифт.
Поттер, вдруг сказал Северус, вы рассуждаете так только потому, что никого никогда не теряли.
Гарри какое-то время смотрел на него молча, затем нажал на кнопку.
Северус остался стоять, где стоял. У него ослабели колени. С позавчерашнего вечера он постоянно пребывал в колоссальном напряжении, как будто вошёл в клетку с голодным тигром. Казалось, всё с мальчишкой ясно, но Северус чувствовал, что было что-то ещё, что-то глубже. Был в Поттере некий диссонанс, который он сам тщательно скрывал. Северус догадывался, что ему удалось заметить это по двум причинам: он умел слушать и был тем, кто не имел никакого отношения к миру, в котором обитал мальчишка. Северус был посторонним, что позволяло ему в этой ситуации стать идеальным наблюдателем. Гарри Поттер