- Мои покупатели - портные - угрожают мне судом и разрывом контрактов! - отчаянно возопил Иоганнес. - Мало того, что из-за этой дурацкой войны фасоны и так меняются чуть ли не раз в месяц - они еще и получают претензии от своих клиентов, что вещи, сшитые из тканей, окрашенных этим дармоедом, то быстро рвутся, то пачкают владельцев краской, то линяют уже после второй стирки и их приходится отдавать прислуге! - обреченно взмахнул руками несчастный купец, позабыв при этом выпустить из огромного мохнатого кулака Санчеса. - Они требуют от меня возмещения убытков, а я всего лишь хочу получить свои деньги за последнюю партию с этого позорища славного ремесла красильщиков!
- Хм, видите ли, многоуважаемый господин Иоганнес, - зацепившись большими пальцами за проймы жилета, мягко проговорил Сергий. - Ваше сообщение о том, что вещи линяют после второй стирки меня чрезвычайно обрадовало.
Изумление, отразившееся на лице купца, по экспрессии могло соперничать только с выражением физиономии Санчеса.
- Дело в том, что я являюсь представителем Ярославского товарищества, и привез в этот раз господину Санчесу новую партию особых химикатов. Он поведал нам о существующей проблеме сбыта, и мы, получив от его мастерской хорошую предоплату, разработали этой проблеме решение.
Кулак Иоганнеса разжался, и господин Санчес в изнеможении брякнулся на пол.
- Какое решение? - недоверчиво склонил голову купец.
- Простое, как все гениальное. Поскольку вещи после второй стирки становятся непригодными для носки, их владельцам ничего не остается, как идти к портному и заказывать новые. А те их к этому времени будут ждать с новыми фасонами, и таким образом, если все красильни города будут использовать нашу находку...
На купца снизошло озарение.
- Батюшки! Так ведь это же - золотое дно!!! - выпучив глаза, выдохнул он.
На разбойника снизошло озарение тоже.
- Вот именно, золотое, и, поскольку наш опыт прошел успешно и послужит решением такой крупной проблемы, я предлагаю возместить нашему хозяину часть стоимости технологии в золото-валютном эквиваленте.
Иоганнес безоговорочно отвязал от пояса кошелек и вложил его в несопротивляющуюся руку ошарашенного красильщика, откуда его очень быстро извлекла и спрятала подальше другая ловкая рука, пальцы которой мимоходом успели сложиться в выразительную фигу.
С поклонами и заверениями в вечной дружбе и сотрудничестве купца выпроводили.
- Сергий! Как ты сейчас говорил!!! - только и сумел вымолвить Иванушка, все переговоры простоявший с неприлично открытым ртом. - Когда ты успел научиться так?!..
Серый в кои-то веки выглядел растерянным.
- Ты знаешь, царевич, это очень долго надо объяснять, но,
короче говоря, как сказала Ярославна, это - что-то вроде магии, хоть и не магия в чистом виде. Когда я говорю - именно говорю - с каким-нибудь человеком, я могу улавливать... как бы это сказать... - он замялся, - ну, вроде очертаний его мыслей, или отпечаток разума... Я его чувствую, я на него настраиваюсь, или подстраиваюсь под него... Короче, это все
довольно сложно растолковать... Тем более, что я и сам не совсем понимаю, что это и как происходит... Или, точнее, совсем не понимаю.
- Н-ну, я вижу... В общем...
- Короче, если захочу, я могу говорить с любым человеком на одном с ним языке. В переносном смысле, конечно. Как только разговор прерван - если я не знал таких слов до этого - я могу вспомнить лишь общую мысль беседы. И все. Такой вот чудной дар... - смущенно улыбнулся Волк. - Теперь ты знаешь мой маленький секрет... Вот.
- А...
- Нет, мысли я читать не умею.
- Ну, Сергий... - обалдело покачал головой царевич. - С тобой век живи - век учись... Дураком и помрешь.
* * *
Вернувшись из дворца, они снова оставили лошадей на соседнем постоялом дворе и пошли по городу, куда глаза глядят. Говорить ни тому, ни другому не хотелось. Шарлемань со скрипом согласился дать отсрочку максимум на неделю, и откуда через неделю они возьмут еще мешок золота, его не волновало. "Красная девица сидит в темнице, сама не ест, и другим не дает," - сказал он им на прощание загадочную фразу, и обедать не пригласил. "Без труда ворон ворону глаз не выклюет," - сообщил ему в ответ Иванушка, вдруг проникнувшись духом беседы, и они откланялись.
И сейчас они мерно шагали по булыжной мостовой Мюхенвальда, и подкованные каблуки обреченно выбивали один из шедевров покойного Гарри:
Мой взгляд
- цок, цок, цок, цок.
Скользит вперед и назад
- цок, цок, цок, цок.
Передо мной Мюхенвальд, и я ша-га-ю-у
Вдоль по Главному проспекту
Как по паркету.
Я и-ду-у, а денег нету,
Ну нету, и не надо, и я следуя взгляду
Иду
- цок, цок, цок, цок...
Таким печальным Серый не видел царевича со дня их знакомства. Чудеса и красоты незнакомого города не трогали его боле. Мимо проплывали широкие площади с вычурными фонтанами, высоченные дома с лепными фронтонами, колоннами и башенками, золоченые кареты, праздношатающаяся толпа в нарядах, по сравнению с которыми меркли тесты Роршаха, а он шел, низко опустив голову на кружевную лимонную грудь своего камзола, ссутулившись и глубоко засунув руки в карманы фиолетово-розовых штанов неописуемого фасона.