Тягостное молчание мне сразу не понравилось, но идей для обсуждения у меня не возникло, потому я решил задать вопрос, ответ на который и так знал. Нужно же с чего-то начать беседу.
Слушай, бородатенький, а как ты так быстро ну
Игоряш, я сам не понял! Я случайно, честно. Во-вторых она сама! Ты там избранный, а я вот тут оказался. Не всем же девкам на тебя западать, в конце концов. Считай, повезло мне, агась. И между прочим, ты зря на неё. Хорошая девушка. Заботливая. Смотри, сколько мясы нам приволокла, а? А ты её даже не поблагодарил. А я вот
А я и не сомневаюсь, что ты-то да, Серёг, засмеялся я.
Ой, отвали! бородатый густо покраснел и отвернулся.
Ладно тебе, уймись. Слушай, а я вот ещё о чём размышляю всё: а почему герцог так легко согласился и отдал нам руководящий пост стражи?
Да всё просто, Игоряш. Нас не жалко. Пока нас будут резать кхм. В общем, мы средство отсрочки.
Да? Рычаг для тайм-менеджмента, серьёзно?
А почему нет?
Знаешь, Борода, а ты скорее всего прав, сколь бы паршивой не казалась мне твоя мысль. Значит, он хороший управленец.
Настолько, что в иных обстоятельствах вы стали бы лучшими друзьями, агась.
Не исключено, Серёг. Эх нас не жалко, нас не жалко Нам тоже, или всё-таки пободаемся?
Пободаемся, конечно! Сами сдохнем, но и врагов прихватим. Так деды завещали, агась. Ночь делим поровну, дежурим посменно. Один дыру в полу протоптать пытается, второй в полудрёме. Лежачий следит за тылами бродячего, понял? Обязательно следит!
Да понял я, понял, отмахнулся я. Но я сомневаюсь, что мы сможем уснуть.
***
По центральной улице города шёл высокий человек в бежевом плаще, с капюшоном надвинутым на голову так, чтобы случайно выглянувший из-за угла крестьянин не увидел его глаз, поблёскивавших едва различимым жёлтым светом. Горожане всегда побаивались его и недолюбливали
Это был молодой, худощавый юноша, не широкий в плечах, но и не болезненно худой. Лицо его не отличалось от прочих лиц ничем, за исключением лишь странных, светящихся глаз, ярко-жёлтая радужка которых имела в себе ещё множество отдельных зрачков, словно глаза паука, или же ящерицы. Не все магические эксперименты проходят удачно, но сам парень старался воспринимать случившееся в позитивном ключе, хоть и получалось это у него не всегда.
Дойдя до центральной площади города он осмотрелся
и, не обнаружив посторонних глаз, скинул капюшон, уже не боясь быть увиденным.
Город спал. Лишь стражники ходили по замку с дозором, да старый маг, хранитель города, бдел в своей высокой башне. Именно на неё и обратил свой взор юноша. Протянув к ней руку, он начал нашёптывать противоестественные слова. Быстро покончив с заклинанием, человек в плаще обратился к пустоте:
А ты всё здесь, Зенириг? Что, так и не хочешь передать свой пост? Конечно-конечно, как же без тебя герцогство, да и Амадей слышал я всё это. И не раз слышал. Так ты меня впустишь, или так и будем через полгорода переговариваться? Пустишь? К чему вообще столь мощные заслоны? Что? Новые капитаны, опять? Вот дураки Ладно, открывай. И ещё, отец: стражу попридержи, или предупреди хоть, что б не как в тот раз!
***
Старый смотритель кладбища засыпал свежую могилу, тяжко вздохнул и, отложив лопату, взялся за меч. За последний месяц старик начал хорошо разбираться в оружии. Этот был из дорогих, с инкрустацией драгоценностей даже на лезвии, острый Почти новый, отведавший крови всего пару раз. Такой меч мог принадлежать только кому-то из знатной семьи.
Старику было жалко этого мальца куда больше прочих, ведь он пал совсем юным, но ничего сделать он не мог. Клинок был использован по последнему назначению воткнут в изголовье могилы, заменив собой надгробие павшему в бою воину. Старец выдернул из влажной земли лопату и побрёл к городу.
Позади него зияли пустотой десятки разрытых могил с опустевшими гробами.
Глава 13
Ещё тишина эта никогда не понимал выражения «гнетущая тишина», а сейчас начинаю осознавать. Действительно ведь угнетает, зараза такая. И говорить не хочется, не до того уже.
Впрочем, мы боролись с этой атмосферой всеми возможными способами. Сперва решили разобраться с освещением, которое было серьёзной проблемой для двух офисных планктонин, привыкших к слепящим галогенкам. Чтобы хоть как-то компенсировать, мы быстренько метнулись по гостиной капитанов и окрестностям да собрали все встреченные там канделябры, подсвечники и всё, что шло в комплекте. Ну как быстренько прижавшись спиной к спине и с мечами наперевес, вздрагивая от собственных теней, потому со всеми вытекающими. Всё это добро мы притащили в покои капитанов и расставили по всем углам, подпалив разом.
Затея расхаживать по комнате, дабы не уснуть, нам тоже быстро надоела и мы оба умостились на кровати. Спать не хотелось, как я и предполагал. Не знаю, как Серёгу, а меня уже действительно мутило от перенапряжения. Хорошо хоть бородатый спокойно сидит, а то обычно пытается собрать табурет из подручной пыли, или ещё что в этом роде.
Словно в пику моим мыслям, Серёжа достал один из ржавых двуручников, взятых у Германа и взялся со звоном стучать по лезвию каким-то камнем. При этом не свой, зараза, личный двуручник взял, а бяку какую-то точит. Понимает, гад, что калечит несчастное лезвие не хуже, чем мои нервы. Самому его прибить, что ли? Пока никто не видит. Свалю на Могильщиков, явившихся без оповещения. А то слушать это железное лязганье мне совершенно не улыбается ладно, часа три ещё протяну. Серёге раньше надоест.