Церкви держали людей в страхе, не давали им убивать друг друга по пустякам, ведь был общий и грозный враг, ожидающий их во тьме.
Церкви Сатаны учили мягкотелых ценить жизнь здесь и сейчас, каждый миг, каждое дыхание. Без этой отсроченной кары люди словно бы озверели.
Чем же ему напугать их теперь? Ну не самому же садиться на этот проклятый трон?
Вот нечем ему больше заняться, только тратить себя на правление миром, когда можно изучать его, играть с ним
Борн напряг колдовское зрение, разглядывая людей внизу. Ему нужен был кандидат в правители.
Кстати, а как назначали их раньше? Ведь Сатана утверждал уже готовую кандидатуру Значит, был какой-то проверенный механизм?
Демон ухмыльнулся и переместился в дворцовую библиотеку. Проще всего было прочесть, кто и как выбирал прошлого правителя.
И узнать, были ли у него преемники?
***
Близилось время обеда, и в подземелье проник вкусный запах пшеничной каши.
Кусочек лепёшки не утолил голод старухи, больше разжёг, и она затянула заунывно, пытаясь отвлечься от мыслей о еде:
Хлебушка-хлебушка-хле-е-ебушка!
Ханна тяжело вздохнула, ей было не до еды. Она вертела в руках зеркальце своё единственное оружие.
Ах, если бы у неё был хороший кинжал, тонкий, словно игла
Она хотела не просто мести, а крови Александэра! Его предсмертных криков!
Хотела, чтобы он ползал перед нею на земляном полу, целовал грязные ноги и молил о пощаде.
Ханна задумалась так глубоко, что не услыхала шагов. Только свет в лицо да звяканье замка пробудили её от тяжёлых злых раздумий.
Она вскинула голову и вздрогнула: перед ней стоял давешний стражник: толстогубый, здоровенный,
мордастый.
Дверь он бросил открытой, а в решётку воткнул дополнительный факел. И теперь ел Ханну глазами и разворачивал скатку тяжёлого походного плаща.
Ханна вскочила и отшатнулась к стене.
Стражник осклабился, показав жёлтые, нечистые зубы, расстелил плащ на полу и пошёл на Ханну, растопырив руки.
«Куда ты теперь денешься, девка?» было написано у него на лице.
Хлебушка, заблажила в своём углу старуха, растревоженная всё усиливающимся запахом каши.
Заткнись! шикнул на неё стражник.
Ханна, воспользовавшись моментом, кинулась к оставленной открытой двери, но стражник легко перехватил её и сдавил в объятиях.
Глава 4. Зеркальце
Ханна телом ощущала, что его прямо-таки распирает мужское желание.
Улучив момент, она вцепилась зубами в плечо стражника: пониже кожаного колета и повыше таких же наручей на его руке была полоса тёмной от загара кожи.
Но Голая рука мужчины оказалась такой волосатой и жёсткой, что Ханна не смогла её прокусить.
Стражник даже не ослабил хватки. Схватил другой рукой за волосы, заставляя разжать зубы.
От же кусучая! рассмеялся он, запрокидывая Ханне голову и влепляя пощёчину.
Оглушённая, она вмиг оказалась на плаще, а стражник навис сверху, спешно расстёгивая ремень на штанах.
Хлебушка! закричала старуха.
Мужчина навалился на Ханну, и она зажмурилась, задыхаясь от его вони. Хотя бы не видеть его, думать, что всё это снится
Хлебушка! запах каши стал нестерпимым, перебивая ароматы немытого мужского тела и запах из его рта.
Заткнись! рявкнул на старуху стражник и кубарем скатился с Ханны.
Она открыла глаза и непонимающе уставилась совсем в другое лицо длинное, носатое. Над нею стоял начальник стражи.
Он почему-то всё ещё не сменился, и непонятно было: что ему за дело до подчинённого, решившего вот так весело позабавиться?
Ведь не пожалел же узницу. Вон какое лицо: недовольное, злое.
Это чего?.. Это губастый стражник, морщась от боли, пытался натянуть штаны.
Он путался в ремне и в словах разгорячённый, багровый. Тоже не понимал, почему вдруг получил пинка от начальства по самому святому.
Бургомистр велел присмотреть за девкой! мрачно пояснил начальник стражи. Он идёт сюда с ведьмой. С самой страшной, которая глава городского ковена. Так что уматывай поживее! А ты Он посмотрел на Ханну. Вставай! Разлеглась тут, как уличная!
Женщина замешкалась, пытаясь одёрнуть юбку. Начальник стражи схватил её за запястье руки, что судорожно сжимала зеркальце, дёрнул вверх и по привычке выкрутил кисть, освобождая блестящую вещицу.
А это ещё чего у тебя?
Ханна так и обмерла.
Заклятие не было составлено специально под Александэра. У неё не имелось ни портрета его, ни вещей, чтобы показать адскому магу. И тот сотворил ловушку под злую натуру, бросившую родное существо в ад.
Но ведь тюрьма тоже ад, только устроенный людьми!
Хлебушка заныла голодная старуха. Хлебушка!..
Начальник стражи всё ещё делал вид, что не замечает «нищенку» родную мать, брошенную им в тюремный подвал подыхать с голоду.
Он с любопытством покосился на Ханну, побледневшую от страха, повертел зеркальце, не понимая, что же в нём за угроза.
Зеркальце в его руках заблестело, прояснилось, стало как новенькое.
Мужчина задумчиво заглянул в него, почесал щёку, нашёл глазами старуху и посмотрел на неё так, словно увидел только сейчас сначала с удивлением, а потом с ужасом и жалостью.
И вдруг его пальцы дрогнули.
Начальник стражи уронил разом почерневшее зеркальце и закричал: