В день, когда рухнули церкви книга исчезла, трон запылал холодным огнём, и наступило безвластие.
Да, кивнула ведьма, словно прочитав его мысли. Но мы дождались, и власть появилась вновь!
Значит бургомистр сжал руки, стараясь унять их дрожь.
Значит, ты просто поторопился с жертвой и принёс её не тому. Нужна ещё одна дочь! И тогда ты сможешь сесть на трон правителя Серединных земель!
Мэтр Сорен покачал головой.
У меня нет больше дочери.
Так сделай её, глупец! Девять месяцев, и тебе уже будет, куда колоть кинжалом!
Ты забыла про девку, что в наших подвалах! Что если она?.. Глаза бургомистра вспыхнули нехорошим огнём: А если принести её в жертву ещё раз?
Я видела её она из плоти и крови задумалась ведьма. Если из-за катастрофы душа твоей дочери избежала ада, она могла войти на земле в тело больной или безумной. Возможно, есть способ принести её в жертву второй раз Вот только сумеем ли?
Она может причинить мне вред? содрогнулся бургомистр. Зачем-то же она ищет меня?
Конечно, она хочет причинить тебе вред, ухмыльнулась Иссият. Но если ты нальёшь мне ещё вина я пойду с тобой. Она была и так не особенно прыткой, эта беловолосая девица. Наверное, и на неё повлияло исчезновение магии. Мир стал вязким и скользким для колдовства. Даже если это душа твоей дочери и у неё есть оружие она уязвима здесь.
Бургомистр неуверенно кивнул.
Хорошо. Пойдём со мной, Иссият. Мне так или иначе придётся спуститься в подвал ратуши и посмотреть на эту девицу. Он с трудом подобрал нужное слово. Тогда мы сумеем определиться с дальнейшим планом.
Мы? усмехнулась ведьма.
А разве ты не хочешь в столицу? Блистать и властвовать при дворе, а не в этой замшелой Йоре, где главное развлечение виселица на ратушной площади?
Ведьма задумалась, почесала когтистым пальцем нос. В ковене ногти отращивали так, что женщины становились похожи на фурий.
Я подумаю над твоим предложением, кивнула она. Но в подземелья мы пойдём позже. Солнце уже высоко. Сейчас я хочу поесть и отдохнуть час-другой всю ночь била ноги с городской стражей. А ты полистай пока книги. Возможно, тот же кинжал, что убил твою дочь в первый раз, сумеет замкнуть жертвенный круг.
***
Толстогубый стражник маялся, пока не сменился с дозора. В паху у него ныло и чесалось. Даже кусок за обедом в горло не лез: так и вставало перед глазами светлое лицо узницы, длинные волосы, зелёные глаза.
Он даже одёжи её толком не разглядел, только то, что чистая. Одно лицо и запомнил: нежное, мягкое, как у ребёнка.
Вот явится к вечеру бургомистр и велит повесить белянку! И опять, значит, ни себе и ни людям! Да сколько ж можно!
Взять с собой амулет, что против бабьего приворота, крепкий походный плащ Она же и сама будет рада. Разочек-то перед смертью?
Толстогубый запалил новый факел, чтобы разглядеть как следует пленницу, и потопал по лестнице в подвал.
Он быстро спустился на один пролёт по выкрошившимся ступеням и Увидал толстую рыжую повариху, хлопотавшую у дождевого
колодца над большим горшком каши.
Только тут стражник вспомнил, что узникам скоро понесут обед. Предупредил:
В дальнюю камеру соваться не смей!
Там старуха! Повариха упёрла кулак в толстый бок. У ей вся еда миска государственной каши в обед по будням!
И что? не понял стражник.
Никто ей не носит еды, и денег у ей нету, чтобы купить у меня хлеба! Она без каши помрёт!
Да не сдохнет твоя старуха! Не суйся! зло огрызнулся стражник и положил руку на рукоять плётки.
Палаш стражник оставил в оружейке. Да и негодно это повариху клинком. Хоть и быстрей бы было, да. Раз и уж точно в другой ряд не прицепится, без языка-то!
Он грозно глянул на повариху, похлопал по рукояти и пошёл вниз.
Никаких сил уже не было терпеть. Может, девка и вправду ведьма, раз такая красивая?
***
Великий изгнанник из Ада, глубинный демон-инкуб Ангелус Борн, мрачно разглядывал дворец правителя Вирны столицы Серединного мира людей.
Дворец был красив белое здание с колоннами, где жил сам правитель, и четыре угловых башни, где обитали охраняющие его маги.
Больше красивого в Вирне не осталось ничего. Дома знати сделались похожими на укрепрайоны, торговый склад закоптился от постоянных поджогов, церкви лежали в развалинах, и ушлые горожане пытались пилить на дрова твердейшее адское древо.
В столице хозяйничали бунтовщики. Они жгли на городских улицах костры, разбирали на булыжники мостовую, чтобы было чем отбиваться от стражников.
А стражники, те, что ещё хранили верность магистерскому совету, больше желали охранять винные погреба в торговом квартале, чем дворец правителя.
Демон понимал: город готов пасть на потеху бунтующим. Скоро костры загорятся и в огромной дворцовой библиотеке. Он всегда любил книги, а они особенно хорошо горят.
В ту страшную зиму, когда в Серединном мире людей пала власть Сатаны, в городе воцарилось безвластие. Демон ждал, что к весне люди опомнятся, изберут своих, человеческих правителей.
Но шли дни, а мягкотелые не желали думать о собственной власти. Они мечтали вернуть трон, захватить, использовать. И не стремились выдумывать альтернативные формы управления своим собственным миром.