Сион вонзил меч в ступню Моргота.
Моргот даже не вздрогнул. Наклонился, схватил Сион за ногу и поднёс поближе к себе, будто бы пытаясь разглядеть что-то. Меня охватил ужас если брат погибнет, это будет конец, окончательный и для него...и для меня. В отчаянии я начал петь:
Думал он тогда, что любовь спасает,
И открыл Врата это было глупо.
Что же было дальше, мы оба знаем:
Чёрная Луна поглотила утро.
Поэты говорят, что мир спасётся любовью,
Но нам с тобой иной пример известен пока:
Мир залитый кровью, сожжённый войною
Из-за любви дурака...
Моргот слушал меня очень внимательно. Потом сел на корточки (сопровождалось это громыханием и лязгом) и попросил спеть ещё:
- Сто лет я хотел услышать продолжение этой легенды, и вот, наконец, дождался. Продолжай, рыжик. Возможно, я убью вас безболезненно.
Я был настолько напуган, что не смог ничего ему сказать. Голос отказал мне, и Моргот это понял.
- Ну, нет так нет. Mat!- и щёлкнул пальцами перед носом Сиона.
Меня обдало могильным холодом, и перевод слова стал ясен мне в ту же секунду. Моргот отшвырнул бездыханное тело брата, я еле успел поймать его и смягчить падение. И не почувствовал биения сердце!
Весь страх перед Морготом, что я испытывал который день, испарился мгновенно. Осталась только злость. Человеческая злость.
Я схватил меч, что брат ещё сжимал в руках, и бросился с ним на Моргота. Терять мне больше нечего. Мама, папа, дяди...простите меня.
- За Сиона!!!- завопил я и изо всех сил проткнул Моргота. Меч вошёл легко, но кровь не потекла. Что, неужели я так и погибну, как брат? В одно мгновение, без шансов? Из моих глаз потекли слёзы. Моргот поднял меня двумя пальцами на уровень лица и пригляделся. Я тоже, уже практически обречённо, посмотрел на него.
Вдруг он переменился в лице. Положил меня на ладонь (я и не подумал сбегать, так как был на огромной высоте), провёл кончиками пальцев по моим спутанным рыжим волосам, зрачки его вдруг расширились. Я удивился этому он словно узнал меня.
- Майрон?- прошептал он осторожно. Я помотал головой. Он очень расстроился, а потом объяснил мне своё поведение,- Понимаешь, после ухода Саурона я так одинок, а ты...ты похож на него как две капли воды. Даже глаз цвет похожий. И оттенок волос. Кто твои родители?
- Маэдрос Высокий и Толэдгват, короли нолдор...- прошептал я обречённо и грустно,- Только это уже не важно. Я не хочу жить, если брата больше нет. Пожалуйста, убейте меня побыстрее, мне тяжело жить.
- А кому сейчас легко?- усмехнулся Моргот,- Нет, я поступлю немного иначе.
Он наклонился и поднял тело Сиона. Уже не важно, что он с ним сделает, вернуть жизнь не могут даже валар. Только Илуватар.
- Что вы делаете?- грустно спросил я Моргота,- Мой брат погиб от ваших рук, это необратимо.
- Обратимо. Илуватар дал мне больше сил, чем всем прочим айну, так что...- и Моргот щёлкнул пальцами. Вновь повеяло холодом, а потом сердце Сиона дрогнуло...и забилось. Ещё мгновение назад я готов был рыдать от горя, а теперь я сиял от счастья. Но примешивалась к счастью и толика страха Мелькор ничего не делает просто так.
- И почему вы его воскресили?
- Потому что...- Моргот тяжело вздохнул,- Потому что я не могу видеть, как страдает кто-то, столь похожий на Артано.
Комментарий к Часть десятая, героическая. Сион поёт кусочек из Инферно Unreal. Силиврен же исполняет продолжение Легенды о Бездне.
====== Часть одиннадцатая, гномья. ======
Моргот пощадил Силиврена, позволил сыну Маэдроса вынести брата из Утумно.
Никогда прежде Чёрный Враг не отпускал своих соперников по доброй воле, да и сейчас сделал это не из-за сострадания, а лишь в угоду собственному эго.
Через день Силиврена и Сиона нашёл в лесу отряд воинов Гондолина и помог добраться до Хитлума, где сыновей уже ждали родители.
Не мог Маэдрос ругать сына, лишь наказал его: сто лет должен был Силиврен ждать пробуждения своего брата, заботясь о его теле и не отходя ни на шаг. Но не счёл это слишком суровой карой потомок Феанора, поскольку без брата жизнь его не имела ни цели, ни красок, ни радостей...
Ругать сына я не могла он и так достаточно себя наказал,
да так, что наказание Маэдроса счёл поощрением. Смотреть в глаза, лишённые иных эмоций, помимо тоски, было невыносимо. Гораздо легче было принять, что ближайшие лет сто Сион будет спать мёртвым сном. Температура его тела опустилась до двадцати трёх градусов, дыхание слабое, сердцебиение скорее угадывается, чем чувствуется. Я с помощью эльфов вымыла его, расчесала, переодела в ночную рубашку и устроила в отдельном крыле дворца. Туда же велела перенести небольшую библиотеку Силиврену надо будет всё-таки чем-то заниматься. Через сто лет ему будет уже сто пятнадцать, он будет считаться совершеннолетним, и лучше ему не быть неучем.
Но я очень удивлена, что Моргот оставил Сиону жизнь. Сто лет сна фигня, а вот смерть...
- Мелькор тебе не сказал, почему пощадил вас двоих?- спросила я сына, когда он уже переехал в новую спальню.
- Сказал. Кажется, я напомнил ему Саурона,- меланхолично отозвался Силиврен.
- Ясно,- я ничуть не удивилась. С возрастом Силиврен всё сильнее напоминает меня в настоящем облике. К совершеннолетию он будет неотличим от Саурона. Только Саурон никогда не плакал его глаза покраснели от ярости, а не от слёз, как у сына.