Писала она, что у него, Маэдроса, родился сын. Он поехал в селение людей, счастливый и нетерпеливый.
Вот уже третью неделю я живу в деревне эдайн. Ко мне относились вначале с подозрением, но я поделилась с ними своими секретами, и они приняли меня как свою. Не последнюю роль сыграло и решение Сигрида отдать племянника на воспитание эльфам. Он рассудил, что среди людей племянник погибнет, а эльфы его выходят и вырастят как могучего воина. Савва на кофейной гуще нагадала, что Сион будет великим героем, если только не будет разлучаться с молочным братом. Мальчик за две недели немного подрос и перестал казаться таким уж болезненным. Уши заметно оттопырились, пушок со спины выпал, и теперь он выглядел уже абсолютно доношенным. Молока у меня было много, от голода оба мальчика явно не страдали. В основном они ели или спали, так что я успела ещё поучаствовать в отбивании нападения варгов. С убитых волколаков сняли шкуры, пустили органы на лекарства, а мясо зажарили, сварили или засолили на зиму. Я посоветовала людям построить высокий частокол и не париться по поводу неожиданного нападения. Как прибыли в деревню, я написала письмо Маэдросу и приложила к нему прядь своих волос. Такого серого оттенка волос, как у меня, не было ни у одной эльфийки (я не заметила, по крайней мере), так что он должен поверить. Но приехал он уже на следующий день после отправки гонца. Быстро, однако.
- Тиндлох!- радостно закричал он, вбежав в комнату, где я как раз кормила сыновей,- У тебя двойня? Воистину, валар благословили наш союз. Но...что с ним?- он внимательно посмотрел на Сиона.
- Это сын сестры вождя людей, Сэлки. Мы рожали в один день, в одном помещении, она роды не перенесла...и я усыновила Сиона. Ты примешь его как родного сына?
Маэдрос, конечно, не сразу ответил. Внимательно посмотрел на меня, на родного сына, на приёмного...и кивнул. Я улыбнулась одной проблемой меньше.
- Могу ли я взять на руки обоих детей?- он потянул лапы загребущие к младенцам. Я, конечно, дала, но следила зорко за ним. Впрочем, вроде бы всё нормально, удержал обоих.
Pov Маэдрос.
Не ожидал, что стану отцом двух сыновей разом. А человеческий мальчик ничего, довольно симпатичный, почти как мой. У моего оказались красные глаза странно, потому что у меня они зелёные, у Наэрлор карие. Но волосы отливали заметной рыжиной и завивались в колечки, что привело меня в восторг. Я ещё раз посмотрел на приёмного волосы тёмные, глаза тоже. Ещё он чуть меньше моего...а, точно!
- Как ты назвала нашего сына?- спрашиваю у Тиндлох.
- Ты сам просил не называть его без тебя,- пожала она плечами.
- Тогда...- внимательно оглядываю сына, и тут меня осенило,- Силиврен!
- Силиврен? Хорошо, пусть будет так,- она мягко, но уверенно забирает у меня детей,- А теперь тебе стоит поговорить с Сигридом, главой этого племени людей. Надо заключить договор о сотрудничестве.
Надо так надо. Я так рад, что эдайн помогли моей Тиндлох и не дали погибнуть с ребёнком в лесу, что согласен заключить мир немедленно. Я бы сделал это в любом случае: они Дети Эру, пусть и Младшие, и не стоит портить отношения с валар, которые и так хорошо ко мне относятся.
Вождь оказался крепким молодым мужчиной, с окладистой бородой. Я помню, что борода была у моего дедушки со стороны матери, но не помню, чтобы она была ещё у кого.
- Так это вы Маэдрос Высокий, король нолдор?- он
Хорошая погода. В кои-то веки спокойно могу постоять на любимом балконе и подумать. В последнее время, где-то после рождения третьей дочери, времени на раздумья стало ещё меньше, чем раньше.
Ах, да, точно. Дети. Дети это хорошо. Но хлопотно, громко и нервно. Хорошо, что мне помогают две дюжины эльфов, очень любящих детей и готовящихся к семейной жизни. Так что мне ещё повезло, что не одна тружусь. Но...какая же морока с ними!
Старшим, Сиону с Силивреном, уже почти пятнадцать. Эльф дитя неразумное, лазает по крышам, стреляет в дядей из игрушечного лука. В Келегорма на поражение. Сион уже почти совсем взрослый: помогает Маэдросу с государственными делами, ходит с Карантиром и Амрасом на охоту, разговаривает на трёх языках (квенья, синдарине и человеческом наречии), я его кое-как математике обучила. Лучше бы не обучала свёл с ума приехавшего погостить Тургона чертежом чудо-башни в трёхмерном пространстве. Чертёж, правда, Маэдрос продал Тургону, когда тот начал хоть как-то думать. Или пока не начал.
Через три года родилась Реммират, кудрявая и черноволосая, похожая на дедушку. На дедушку Феанора, а не на моего, ясное дело. Сейчас ей десять, и ведёт она себя вполне примерно. Кирдану Корабелу, одному из первых приехавших к нам телери, очень понравилась. Он теперь привозит нам карты Средиземья, а ей сувениры со странствий. Она его слушается даже лучше, чем Маэдроса, на днях пыталась построить лодку и выйти в плавание. Остановило её то, что в нашем северном климате хорошо растут только хвойные деревья, и рубить их куда сложнее, чем какие-нибудь там меллорны.
Затем по старшинству идёт шестилетняя Гвирит. Маэдрос подозревает, что ничего путного из неё не вырастет, потому что она интересуется только золотыми украшениями. Но я-то знаю, что она просто любит золото. Рыжая, зеленоглазая, отъевшаяся на лембасе и котлетах, она проявляет заметный интерес к нашим соседям, гномам. Особенно когда увидела их густые и красивые бороды. Да гномы за ними ухаживают тщательнее, чем я за собой!