Надо запросить мнение авторитетных военачальников, а также представителей Ставки на этих фронтах, сказал Сталин начальнику Генштаба Василевскому. (Маршал Г. К. Жуков находился в это время на Воронежском фронте. А. 3.).
Маршал Василевский передал это указание Верховного маршалу Жукову, и тот, не теряя времени, срочно подготовил на сей счёт документ и по «бодо» передал его Сталину на рассвете 8 апреля в 5 часов 30 минут. Жуков, в частности, отмечал: «Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьём основную группировку противника». Начальник Генштаба Василевский разделял эту точку зрения Жукова, о чём заявил Верховному. Тот задумался, но так и не высказал своё мнение. Он решил созвать 12 апреля в Ставке совещание и объяснил его цель:
Проведём обсуждение летней кампании, тем более что, пока на фронтах наступило затишье, есть время всё тщательно обсудить. Вам, товарищ Василевский, и генералу Антонову тоже надо быть на совещании, а Жуков пусть трудится на фронте. Позже я с ним переговорю. И ещё, продолжал Верховный, Генштабу до начала работы совещания надлежит выяснить соображения командующих фронтами относительно возможного характера действий и вероятного направления ударов противника.
Я всё понял, товарищ Сталин.
Василевский взял со стола свою рабочую папку и вышел. Вернувшись в Генштаб, он поручил генералу Антонову направить на фронты телеграммы с просьбой к 12 апреля 1943 года сообщить оценку противостоящего противника и возможные направления его действий.
Ответов долго ждать не пришлось, чем Василевский был доволен. Один за другим с фронтов поступили донесения. Прежде чем представить их Верховному, маршал сам ознакомился с ними. Характерно, что все командующие были едины в главном: враг будет наступать на Курском направлении, они также подтвердили прежнее расположение противника на рубежах в районе Орла, Белгорода и Курска. Что же касается плана действий наших войск, то командование и штаб Центрального фронта предлагали усилиями войск Западного, Брянского и Центрального фронтов «уничтожить орловскую группировку врага, пока она ещё не подготовилась к наступлению, и тем самым не дать противнику
нанести удары через Ливны на Касторное одновременно с ударом от Белгорода...».
Василевский собрал донесения в рабочую папку, приобщив их к другим материалам по совещанию. Неожиданно его ужалила мысль: Жуков ещё где-то на фронте, а им вместе нужно готовить к совещанию документы, в том числе и оперативные карты. «Надо переговорить с Верховным», решил Александр Михайлович, но тот опередил его и сам вышел на связь.
Маршал Жуков вернулся с фронта? спросил он, подчеркнув интонацией голоса эту фразу.
Пока нет, вздохнул маршал.
Поздно вечером 11 апреля Жуков наконец прибыл в Москву. А через час он уже входил в кабинет начальника Генштаба. Василевский, здороваясь с ним, спросил:
Как настроение, Георгий Константинович? Я боялся, что ты опоздаешь к Верховному на совещание.
Будем сражаться с тобой до последнего! отшутился Жуков. Ну а если серьёзно, то свою точку зрения перед Верховным буду отстаивать.
Ты полагаешь, что вождь станет возражать?
Всё может быть, усмехнулся Георгий Константинович. Ты что, разве забыл, какие у меня были стычки с ним?!
Да, но в свои заместители он взял тебя, а не кого-либо другого, хотя талантливые генералы у нас есть, и не один, с улыбкой возразил своему коллеге Василевский.
Взял меня, но не сразу, почти два года присматривался видимо, размышлял, справлюсь ли я на таком ответственном посту. Думаю, что моё назначение ускорил тот факт, что мною был бит враг под Москвой. Да и первая моя победа под Ельней дорого мне стоила, я уже не говорю о Ленинграде, где тоже пришлось приложить усилия...
Но я-то помогал тебе успешно бить фашистов? улыбнулся Василевский.
Жуков отчего-то покраснел. Начальник Генштаба заметил это, но сделал вид, что ничего не было.
Очень даже ты мне помогал и как начальник Генштаба, и просто как боевой друг, подтвердил Георгий Константинович и обнял маршала за плечи. Ладно, не будем делить славу, Саша! Скажи, как тут дела? Вчера в Бобрышево мне звонил Верховный и приказал прибыть в Москву для обсуждения плана летней кампании 1943 года, в частности по Курской дуге. Что-нибудь изменилось?
Нет. Василевский закурил и продолжил: Верховный потребовал к вечеру 12 апреля подготовить карту обстановки, необходимые расчёты и предложения. Эту работу мы с генералом Антоновым уже начали, так что раздевайся, Георгий, и включайся в дело, усмехнувшись, добавил Александр Михайлович.
Я не возражаю, но надо уведомить товарища Сталина о своём прибытии, не то ещё на губу посадит. И Жуков хитровато повёл бровью.