Ясное дело, хвосты радости во мне не вызывают, так что в этом вопросе я педант, усмехнулся Шпак. У меня есть к вам предложение...
Что ещё? насторожился Кошкин. Он так пристально смотрел на старшину, что тот смутился.
Я хочу провести две-три тренировки расчёта и хотел бы на них пригласить вас. Может, обнаружите в действиях артиллеристов какие-то огрехи?
Предложение старшины Кошкин не принял, сославшись на то, что завтра с утра он будет у артиллеристов соседа Шпака: там в расчёте почти все молодые ребята, и им нужна помощь.
К вам приду в другой раз, Василий Иванович.
Разрешите? На пороге блиндажа появился ефрейтор Рябов. Товарищ старший лейтенант, принесли почту. Вот срочная телеграмма капитану Кольцову.
Кошкин взял из его рук листок и прочёл вслух:
«Петя, милый, родился сынуля, я дала ему твоё имя. Целую. Галя».
Это его жена, подал голос старшина Шпак. Жаль, что Пётр Сергеевич не получил эту радостную весточку. Его увезли в госпиталь, грустно добавил он. Как нам быть?
Кошкин сказал, что завтра Кольцов уже будет в госпитале, он, Кошкин, позвонит в приёмный покой и сообщит о телеграмме для раненого.
В десять часов утра Пётр Сергеевич уже будет готовить ответное послание своей супруге, заверил Шпака старший лейтенант.
Шпак молчал, о чём-то раздумывая, потом взглянул на Кошкина из-под лохматых бровей.
Может, завтра ранним утром мне съездить в госпиталь и вручить Кольцову телеграмму? сказал старшина. Заодно отвезу Петру Сергеевичу банку сока шиповника, мои ребята как раз приготовили, да прихвачу свёрток с яблоками: хлопцы нарвали в соседском саду.
Хорошая идея, Василий Иванович, поддержал его Кошкин. А на чём вы поедете?
Мария Ивановна сообщила мне, что в пять утра в госпиталь фельдшер едет за лекарством, я с ним поеду.
Добро, но чтобы к часу дня вернулись, предупредил Кошкин. На батарею приедет командир полка и будет беседовать с командирами орудий. Да, не забудьте взять с собой автомат, как и положено.
Факт, возьму, как же без оружия? улыбнулся Шпак, сразу повеселев.
Прошло немало дней с тех пор, как Павел Шпак вернулся из Саратова, но мысли о матери не покидали его: то вспомнит, как она в сорок первом провожала его на учёбу в академию, как просила его поберечь себя и «грех на душу не брать», то будто наяву видит мать у калитки дома приехал на побывку, вошёл во двор, она обхватила его руками, прижала к себе и стала жарко целовать, приговаривая: «Всё моё счастье в жизни это ты, Павлуша, и если с тобой что-то случится, я не переживу». Он успокаивал её, говорил, что у него одно желание закончить учёбу и скорее попасть на фронт: «Батя сражается с фашистами, а я что, хуже его?..» Мать не соглашалась: «Отец человек закалённый, бывал не раз в боях, а ты ещё молод, у тебя на губах молоко не обсохло!» Этот упрёк насчёт молока сердил его, но с матерью он не ругался, не упрекнул её в чём-либо, а лишь спокойно возражал.
«Вернусь с войны и поставлю памятник на её могиле», подумал сейчас Павел.
Резкий звонок разорвал тишину в коридорах академии урок закончился. Павел свернул конспект и хотел было идти, как в класс вошёл дежурный офицер с красной повязкой на левой руке и сказал:
Курсант Шпак, вас вызывает начальник академии!
Павел растерянно переспросил:
Меня? И усмехнувшись, добавил: Вы, товарищ капитан, наверное, что-то напутали?
Никак нет, вас ждёт генерал, прошу поторопиться! В голосе дежурного офицера зазвучали приказные ноты.
Есть, иду, ответил Шпак, а в голове у него мелькнула мысль: «Что ещё случилось?..»
У двери кабинета начальника военной академии Павел перевёл дух, потом шагнул вперёд.
Товарищ генерал-лейтенант, курсант Шпак прибыл по вашему приказанию! доложил он, вытянувшись по стойке «смирно».
Ну, здравствуй, Павел Васильевич, так, кажется, тебя зовут по батюшке? Генерал подошёл к нему ближе, тепло пожал руку. Садись. Как съездил домой?
Всё хорошо, товарищ генерал, грустно промолвил Шпак, садясь на стул. Мать похоронил, всё сделал честь по чести. Так сказать, отдал ей последний долг... Тут уж было не до веселья.
Генерал согласился с ним.
Да, невесёлая случилась у тебя поездка. Я, когда хоронил свою маму, даже слезу обронил... Тяжкое это дело хоронить человека, который дал тебе жизнь, вздохнул генерал. Затем он спросил уже официально: Как ваша жена?
Ещё не родила...
Ваш отец где служит? вдруг спросил генерал.
На Воронежском фронте в артиллерийском полку.
Кем? сыпал вопросы генерал.
Командир противотанкового орудия, старшина.
Он часто пишет вам?
Не очень, но пишет.
Генерал помолчал-помолчал и снова спросил:
Вам бы хотелось служить с ним в одном полку?
Я писал отцу, что очень хочу после учёбы попасть на Воронежский фронт, а потом получить назначение в его артиллерийский полк. Отец бывалый вояка, когда он будет рядом, тогда и фашиста бить легче. Он писал мне, что был бы рад увидеть меня на боевой позиции.
Видимо, ваш отец по этому вопросу обращался в штаб фронта, высказал предположение генерал.
Не может быть! горячо возразил Павел. На него это не похоже, он очень скромный...
Генерал чему-то усмехнулся, слегка качнул головой, словно отрицал то, о чём сказал курсант.