оказались сбиты с ног градом направленных им в головы увесистых булыжников, и толпа с восторженным рёвом бросилась добивать их и лежащих на носилках тяжелораненых.
Только одному из русов удалось избежать этой участи. В шлеме, сбитом камнями набок, с залитым кровью лицом он успел отскочить к высокому каменному забору и выхватить из ножен длинный двуручный меч. Когда часть толпы, не могущая протолкнуться к поверженным на землю дружинникам, ринулась на него, рус метнулся ей навстречу и, занеся над головой меч, нанёс по её передним рядам страшный удар. Толпа с воем отхлынула, оставив на земле с полдесятка неподвижных тел и унося вдвое больше орущих раненых с рассечёнными плечами, распоротыми животами, отрубленными руками. Отпрыгнув назад к изгороди, прикрывавшей его с тылу, рус вновь занёс обеими руками над головой меч, однако напасть на него снова смельчаков не нашлось. Зато в него полетели камни и палки, а несколько человек с ножами и дрекольем начали подкрадываться к нему с боков. Не желая оказаться забитым камнями, рус сам бросился на толпу и успел дважды описать перед собой мечом полукружия, каждое из которых сопровождалось диким рёвом, воплями боли и проклятиями. Получив сзади удар кованой оглоблей по голове, рус упал, и толпа с торжествующими возгласами сомкнулась над ним.
Ты этого хотел? прозвучал за спиной голос возвратившегося хозяина дома. Как видишь, столкновение русов с горожанами завершилось не синяками и сломанными костями, а кровью и трупами с обеих сторон.
Столкновение должно этим не завершиться, а начаться, назидательно изрёк Хозрой, отворачиваясь от окна. А завершиться оно должно ещё большей кровью и числом мёртвых тел. Надеюсь, ты принял меры к этому?
Конечно. Посмотри в окно. Толпа собирается громить дом, где русы и викинги размещают своих раненых. Думаю, им не поздоровится точно так, как находившимся на носилках.
Хозрой взглянул в окно. Обе толпы, соединившись, направились по переулку к дому с ранеными, оглашая воздух воинственными криками и потрясая над головами камнями и дрекольем. Лишь тройка вконец обезумевших от ярости оборванцев, выворотив из основания каменной изгороди тяжеленный валун, раз за разом поднимала и опускала его на труп защищавшегося руса, превращая его в кровавое месиво.
Однако события в переулке не остались незамеченными воротной стражей, догадалась она и о цели, с которой беснующаяся толпа двинулась к дому с ранеными. Из полусотни дружинников, охранявших ворота, возле них осталось не больше десятка, а их товарищи начали преследовать толпу, засыпая её на ходу стрелами, из которых каждая находила цель. Расстреливаемая толпа замедлила движение, принялась топтаться на месте. Стрелы полетели ещё чаще, и тогда наиболее благоразумная часть толпы ринулась через изгороди в сады и исчезла в них, а оставшаяся часть развернулась к дружинникам и ответила им тучей камней и палок.
Раненые были спасены, но схватки дружинников с толпой было не миновать, и вряд ли она могла обойтись без жертв с обеих сторон. Если присовокупить их к уже понесённым жертвам, русы и викинги, непреложным законом которых была месть за своих погибших товарищей, наверняка примут соответствующие ответные меры к жителям города. Значит, Хозрою у ворот крепости делать больше нечего и можно приступить к иным, не менее важным делам. Сегодня русы и викинги повторно разбили Эль-мерзебана, что усилило их власть не только в Бердаа, но и во всём Арране. Пора начинать ослаблять победителей, подготавливая князя Цагола и воеводу Латипа к мысли, что их присутствие более необходимо на родине, чем в чужом Бердаа.
Постарайся стравливать русов и викингов с толпой как можно дольше, приказал Хозрой хозяину дома. А я вынужден покинуть тебя и заняться другими делами.
Свенельд не принимал участия в споре. Зачем рвать голос и что-то доказывать, если главный воевода уже принял своё решение и слушает участников совета ради соблюдения приличий? Ему важно не то, что произошло вначале за крепостными стенами в тылу его войска, а затем в городе близ ворот, а то, каким образом он, несмотря на случившееся, сможет сохранить мир между своими воинами и горожанами. Чтобы крепко и надолго закрепиться в Арране и успешно противостоять Эль-мерзебану, ему необходимо, чтобы население долины, и прежде всего жители Бердаа были его союзниками, а не врагами, и последнее обязательно произойдёт, поступи он так, как предлагает ему большинство участников совета. Но Олег, втайне мечтавший превратить Арран в русскую кавказскую Тмутаракань и стать её воеводой-наместником, уже рассматривает окрестное население как своих завтрашних подданных и желает прослыть среди них не грабителем и убийцей,
а справедливым и заботливым правителем.
Зачем ему мешать? Сопротивление или повиновение власти пришельцев будет зависеть не столько от добрых или злых поступков Олега, а от его побед или поражений в войне с халифатом. Победи сегодня Эль-мерзебан, и силы мятежной городской черни значительно возросли бы за счёт вполне приличных жителей, желающих этим засвидетельствовать свою верность Багдаду. Но поскольку Мохаммед потерпел поражение, выступление черни не поддержали другие слои населения Бердаа, и она, потеряв больше трёхсот человек изрубленными и перебитыми стрелами, рассеялась по городским трущобам. Конечно, у Свенельда есть собственные задумки, как следовало бы поступить с многочисленным и далеко не бедным населением Бердаа. Но они по уже упоминавшейся причине не будут одобрены главным воеводой, а посему о них лучше покуда помолчать, покуда, ибо кто, кроме Неба, знает, как развернутся события завтра и чьё слово в судьбе жителей Аррана станет решающим?