Но не для того, чтобы я стал вестником горя и призывал к скорби о нём, а чтобы как можно скорее восторжествовала святая месть. Я, побратим Игоря, дал ему в том клятву-роту и, клянусь Перуном, сдержу её.
Слушая Микулу, Ольга внимательно следила за поведением стоявших у порога опочивальни воевод. Те вели себя вполне спокойно, хотя именно они в первую очередь должны были осудить и заклеймить позором того, кто не смог сберечь великого князя и остался единственным живым в бою, где до последнего человека погибли его товарищи. Значит, в спасении Микулы не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Перед приходом к Ольге воеводы наверняка расспрашивали его о случившемся и не обнаружили в поступках Микулы в бою с древлянами ничего предосудительного. Они не лишили его, как труса или предателя, оружия и явились с ним в опочивальню к великой княгине как с равным себе.
Выходит, она поторопилась, решив на скорую руку разделаться с последним из трёх ближайших другов-побратимов Игоря, бывших некогда и её ближайшими сподвижниками и помощниками, а после принятия ею христианства превратившихся для неё едва ли не в злейших и опасных недругов. Пользуясь полнейшим доверием Игоря, они слышали от него много того, чего не следовало знать посторонним, вынужденная прибегать к их услугам, Ольга поневоле посвятила их в дела, которые должны были оставаться тайной для всех, кроме неё и священника Григория. Воевода Олег погиб в Арране, Рогдай навсегда остался в древлянских болотах-хлябях, но Микула ещё жив и представляет для неё ничуть не меньшую опасность, чем прежде вся тройка дружков. Однако не лучше ли вначале поговорить с Микулой о всех событиях в Древлянской земле, а потом уже делать вывод, можно ли обвинить его в смерти великого князя?
Воевода, я не знаю всего, что произошло между великим князем и древлянами, может, оттого и сужу тебя слишком строго, примирительным тоном сказала Ольга. Расскажи о последних днях Игоря, возможно, ты ни в чём не заслуживаешь упрёка.
Великая княгиня, воевода Ярополк, прибывший в Киев с собранной на полюдье данью, известил тебя, для чего твой муж вновь отправился к древлянам?
Он сказал об этом мне и главному воеводе Ратибору.
Узнав, зачем мы прибыли, древлянский князь Мал в тот же вечер собрал на совет своих бояр и воевод и утром известил великого князя, что они решили собрать дань за год вперёд. Действительно, древляне стали выполнять своё слово, а Мал с воеводами даже начал помогать нам, посещая самые глухие лесные селища. Но мы не знали главного: на совете древляне замыслили убить великого князя и избавиться от власти Киева, а мнимую покорность выразили для того, чтобы усыпить нашу бдительность и получить время для сбора дружины, разбросанной вокруг Искоростеня по весям, и устройства засады, чтобы с наименьшими для себя потерями уничтожить нашу дружину. Отправившись однажды к погосту за обозом с якобы собранной для нас князем Малом данью, мы угодили в ловушку. Что такое древлянские леса и болота, особенно в пору распутицы, и как легко устроить в них западню,
знают все воеводы, и никто, думаю, не сможет осудить ни великого князя, ни нас с Рогдаем зато, что позволили заманить себя в неё...
Знаем, Микула, и древлянские чащобы, и как не любят древлянские князья своих более удачливых соседей-полян, ответил за всех воевод Ратибор.
Я не была в Древлянской земле, зато хорошо знакома с вероломством их князей, заметила Ольга. Продолжай, воевода.
Мы ехали среди поросших лесом болот, как неожиданно спереди и сзади нашего отряда на дорогу стали валиться заранее подрубленные деревья. Понять, что мы угодили в ловушку-западню, не составило особого труда. Прежде чем мы успели что-либо предпринять, отряд оказался зажат между двумя высоченными завалами, слева и справа от которых лежали начавшие оттаивать болота. Деревья ещё продолжали падать, а на наших дружинников уже обрушился ливень стрел древлянских лучников, расположившихся на растущих по сторонам дороги деревьях. В следующую минуту по приказу великого князя головная часть отряда ринулась на преградивший путь завал, а воины из тыльной части отряда пустили стрелы во вражеских лучников. Однако дорога была узка, скакать по ней могли лишь три-четыре всадника в ряд, древлянских лучников было полным-полно, несколько десятков скрывалось за обоими завалами, поэтому наша первая атака была легко отбита...
А не могла великому князю прийти в голову мысль, что, прежде чем нападать на древлян, с ними стоило бы вступить в переговоры и узнать, чего они хотят? спросила Ольга.
Великий князь велел трубить в рог и подавать знак к прекращению боя сразу, как только начали валиться деревья и засвистели первые стрелы. Но звуки нашего рога заглушили древлянские, призывавшие врагов продолжать схватку. Стрелы с деревьев летели по-прежнему, наш дружинник с рогом вскоре был убит, и только после этого, собрав силы в головных рядах, мы приняли навязанный бой. После первой попытки прорваться из засады в конном строю мы спешились и засыпали передний завал и сидевших вокруг него на деревьях древлян тучей своих стрел. А дальнобойные самострелы наших дружинников вмиг выкосили перед ними почти всех врагов, заставив уцелевших не показываться из-за завала либо спрятаться за стволами деревьев. Продолжая обстреливать завал, пять десятков отборных дружинников во главе со мной и Рогдаем наступали пешими не только по дороге, но и там, где это было возможно, вдоль неё по болотному мелководью. Мы смогли захватить завал. Однако увы! это была не победа. Едва стали проделывать в завале проход для всадников, как на дороге справа и слева от нас раздался конский топот и появились скачущие во всю прыть два больших древлянских отряда. Когда впереди одного мы рассмотрели древлянского князя Мала с его старшим сыном Круком, а впереди второго главного древлянского воеводу Бразда, стало ясно, что главный бой...