Нет, не так, любый. Мы с тобой вместе четыре дня и три ночи, и гридни, не смея нарушить твоего повеления, всё это время неотлучно пребывали близ оврага.
Четыре дня и три ночи? встрепенулся Свенельд. Так долго? Ведь за сей срок завершилось пиршество у великого князя, и в дружине могли появиться дела, кои обязан исполнить я, воевода.
Застолью действительно пришёл конец, однако на твоё отсутствие почти никто не обратил внимания, кроме великой княгини. На её расспросы, ежели они последуют, можешь смело отвечать правду. Великая княгиня умная женщина, к тому же знает меня, отчего, уверена, поймёт тебя. Срочных дел в дружине покуда нет, а твоим исчезновением обеспокоена лишь твоя жена, которой неведомо, где ты и что с тобой.
И всё-таки, Краса, с великим сожалением я на время вынужден покинуть тебя. Великий князь желал после пиршества узнать, как мне удалось провести остатки войска через земли аланов и лазгов, затем ясов и касогов. Он опасался, что кто-либо из этих племён пожелает завладеть нашей добычей, как случилось в предыдущем походе на Хвалынское море. О том, как поладил я с аланами и лазгами и почему их воины сопровождали нас вплоть до границ Тмутараканской земли, не смогут объяснить великому князю ни Микула, ни Рогдай, ибо не ведают того.
Мыслю, что истинную причину сего не следует знать и великому князю, улыбнулась Краса. Но коли ты обещал, своё слово надобно держать.
Помимо исполнения обещания великому князю, мне нужно побывать в городе и по другой причине от привезённых припасов не осталось ничего. Навещу великого князя, заскочу к себе на подворье и к вечеру буду снова у тебя. Жди меня.
Свенельд хотел подняться с медвежьей шкуры, однако Краса удержала его:
Не торопись, любый. Помнишь о нашем уговоре? Ты сполна познал меня и силу моей любви и теперь должен решить, достойны ли мы дара, коего не получили от тебя ни близкие, ни великая княгиня. Краса сунула руку под полотно, достала оттуда мешочек с драгоценностями, протянула воеводе. Ежели нет забирай мешочек и забудь меня, если да поступи как любящий меня витязь.
Свенельд принял мешочек, глянул на неё. Она стояла перед ним на медвежьей шкуре на коленях, обнажённая,
с распущенными по плечам волосами, и выжидающе смотрела на него. Как она прекрасна! Если кто и достоин этих драгоценностей, то лишь она! Неужто не понимает сего сама? Наверняка понимает и знает, иначе не пожелала бы получить дар после проведённых с ним ночей и дней любви, а не до них, однако предпочитает услышать об этом от него. Что ж, он скажет ей это, не кривя душой!
Краса, я обладал до тебя многими женщинами и только сейчас понял, что не знал истинной любви. Теперь я испытал её. Это случилось благодаря тебе, отныне ты стала для меня дороже всех женщин на земле, и я не допущу, чтобы мы расстались. В подтверждение своих слов подношу тебе в дар эти украшения, которые не стоят и малой толики безмерного счастья, которое я испытал с тобой. Прими их и помни, что твоя любовь для меня не сравнима ни с каким богатством, и я готов свершить для тебя всё, что пожелаешь.
Тоже стоя на коленях, он стал вытаскивать драгоценности одну за другой из мешочка и украшать ими шею, уши, пальцы Красы и в завершение припал к её устам. Прикосновения к обнажённому телу девы, поцелуй разожгли в нём притихшую было страсть, и, обняв Красу, он попытался опрокинуть её навзничь на медвежью шкуру. Однако ей удалось выскользнуть из его объятий, так до сих пор и не понятно каким образом, и, отпрыгнув к костру, дева лукаво блеснула глазами, тихо рассмеялась.
Любый, ты вдоволь насытился мной, и сейчас меня больше желают твои глаза, чем твоё тело. Отпочинь , наберись сил, а вечером я снова буду твоей, сколько ты захочешь. Возвращайся скорей...
Свенельд прискакал в Холодный овраг ещё до захода солнца и пробыл с Красой двое суток. На следующий после расставания день он опять был у неё и покинул на несколько часов лишь потому, что его обязательного присутствия требовали дела в дружине. Чем чаще он посещал деву, тем больше его тянуло к ней, и вскоре не воеводский терем в Киеве, а бревенчатая хижина в Холодном овраге стала его домом, из которого он отлучался в стольный град по княжеским и воеводским делам. Свенельд уже не мог обходиться без Красы, ставшей неотъемлемой частью его жизни. Мысль, что судьба может разлучить их, приводила его в ужас, и, однако, он предложил ей стать его второй женой.
Я никогда не любил свою Искру. И тогда, когда она была юной девой, и затем, когда стала моей женой и матерью наших детей. Я женился на ней потому, что того требовал закон продолжения рода, да и мне, приплывшему в Киев с князем Олегом викингу, решившему навсегда осесть на Руси, надобно было породниться с русичами, а отец Искры был Аскольдовым тысяцким. Сейчас я впервые в жизни полюбил и не хочу потерять тебя. Будь моей младшей женой, и, клянусь Небом, ты никогда не пожалеешь об этом.
Но разве я и так не твоя жена? спросила Краса. Разве мы не постоянно с тобой вместе? Разве станет наша любовь друг к другу больше, если мы сменим эту избушку в овраге на терем в стольном граде? И она прильнула к груди Свенельда.