После этих слов, произнесенных на английском, генерал перешел на ломаный русский.
Русские и англичане всегда встречались на афганском перекрестке как враги.
Эти времена уже прошли, ответил Урус-Кяфир по-английски. Мы слишком часто противостояли друг другу на дипломатических ристалищах, но сегодня у истинных британцев, истинных русских и истинных афганцев один общий враг еврейский большевизм, который окопался в Московском Кремле.
А далее уже на языке пушту добавил:
Полагаю, мой господин, вы должны прислушаться к мнению генерала и внять его некоторым предложениям.
Вновь последовала длительная пауза, нарушив которую Аманулла наконец спросил Дауэра:
Что же от меня требуется?
Вот это уже предметный разговор, обрадовался генерал Дауэр. Мы со своей стороны признаем независимость Афганского эмирата, но вы, почтенный, остаетесь преданным союзником Короны в регионе и соглашаетесь с установлением восточной границы с нашими колониями в Индии по линии Мортимера Дюранда.
Это нас не устраивает, не согласился эмир. Если прелиминарный договор будет содержать этот пункт, то более половины наших соплеменников навечно окажутся под вашей властью.
Вас это не должно беспокоить, попытался его успокоить Дауэр. Мы делим не народы, а территорию, что, согласитесь, эмир, весьма уместно при заключении договора о прекращении боевых действий. Взамен мы не будем возражать против создания Центрально-Азиатской федерации с Хивинским и Бухарским эмиратами под эгидой Кабула. У вас, Аманулла, будут миллионы новых, преданных подданных.
Аманулла невольно оглянулся и вопросительно посмотрел в глаза Урус-Кяфира. Теперь он относился к нему
уже не просто как к телохранителю, но, берите выше, советнику. Тот одобрительно кивнул. Немного подумав, эмир дал Дауэру утвердительный ответ. Вопрос был практически решенным.
Еще одно обязательное союзническое условие, предупредил Дауэр. Его, как все понимают, нет в тексте договора, но оно должно быть выполнено, как только того потребуют наши общие интересы. Ваши войска, досточтимый эмир, по первому требованию выступят против Советов, вторгнутся на их территорию. В ближайшее время вам предстоит выдвинуться к Мерву, где наша разведка подготовила восстание местных патриотов. На встречу с вами сюда же прибудут отряды Бухарского и Хивинского ханств. Если повезет, то уже к концу года нам удастся завершить военную стадию формирования будущей лояльной нам федерации свободных исламских эмиратов, где вы будете первым правителем.
Потом, когда пили шампанское за успех общего дела и процветание Центрально-Азиатской федерации, английский генерал и штабс-ротмистр царской армии разговорились. Урус-Кяфир-Бекович упрекал Дауэра в том, что интервенты ведут себя в России безвольно и уже практически проиграли свою войну большевикам, войска Колчака и Деникина их креатур на роль верховных правителей разбегаются под ударами Красной армии в разные стороны. Юденич, которого телохранитель Амануллы уважает, как своего бывшего командира под Сарыкамышем, дважды разгромлен под Петроградом. И теперь вся надежда на реванш, который предстоит взять на юге империи, в том самом подбрюшье, с которым граничит Афганистан. После этих исполненных горечи слов британец проникся большим доверием и уважением к своему русскому собеседнику. А Бекович-Черкасский между тем думал о предстоящем походе на Мерв. Глядя в глаза англичанину, в которых отражались надменность и чопорность в то же время с неуверенностью и даже некий страх, он все же решил для себя, что эта прогулка Амануллы в долину Муграба может оказаться полезной для дела революции как с военно-политической, так и с моральной точки зрения.
В Равалпинди посольство Амануллы задержалось на три дня. Эмир отошел от недавнего покушения и чувствовал себя в этом британском форпосте весьма комфортно. Урус-Кяфир посвятил это время знакомству с восточной экзотикой. Прогуливаясь по городскому продовольственному и ремесленному базару, он подал дервишу две серебряные монетки, слепленные пчелиным воском. Через неделю его донесение уже было в таджикском Ходженте. Откуда в сопровождении отряда ЧОН (части особого назначения) связной был отправлен в Ташкент.
Через два дня в главном городе Туркестана уже были осведомлены о том, что особая миссия специального агента ВЧК Василия Дурманова (он же Александр Бекович-Черкасский, он же Урус-Кяфир) успешно началась и вскоре надо ждать дорогих гостей в Мерве.
Несколько дней спустя после ухода из Мерва комбриг польско-католического происхождения вернулся сюда со своими всадниками и учинил здесь показательную экзекуцию. Захваченных 214 басмачей, беков или простых заблудших дехкан без суда и следствия казнили и по приказу командира также бросили в Муграб.
Пусть плывут в пески вслед за своими жертвами, нашими товарищами! напутствовал их в последнее плавание Поплавский.
И напрасно голосил, как сотня перепуганных старух, увидевших вдруг шайтана, местный мулла, призывая кару на голову неверных, если те убьют пленников. В конце концов расстреляли и его, бросив тело вслед за остальными в мутные воды реки. А вечером того же дня медсестра-комсомолка Шаридон собственноручно развела на центральной площади Мерва костер и устроила массовое сожжение паранджи. Тридцать девушек, увлеченных ее идеей, под неодобрительными взглядами аксакалов и пожилых ханум с радостью избавились от этого одеяния прошлого.