Поневоле подумалось, что все, связанное с Бовиным, будет теперь сидеть в нем, пока не удастся пройти весь трудный, а может быть, и долгий путь к истине.
Прежде чем приняться за изучение документов артполков, Овсянников плотно пообедал, всласть покурил и, устраиваясь за столом и натягивая напальники, сказал пробегавшим мимо оранжевым кудряшкам:
Ну, Валюша, можешь передать всем девочкам, до завтрашнего обеда, а то и до вечера всем обеспечена спокойная жизнь, никого теребить не стану.
Однако не прошло и четверти часа, как выкрикнул, забывшись, с ошалелым видом:
Девочки, выручайте, срочно нужен 214-й азсп, спохватился, расшифровал свистящим шепотом: армейский запасной стрелковый полк!
Неужто и вправду, капитан, угли пятки жгут? посмеялся кто-то из девчат.
Жгут! подтвердил он, стягивая напальники и давая отдых рукам. И пятки, и пальцы.
Его выбила из колеи коротенькая запись, которая как-то мгновенно выпуклилась на затюканной машинописью странице: «...прибыл в 808 гап 03.07.45 г. из 214 азсп. Присягу принял 06.11.45 г. Не ранен. Не награжден.»
Прибыл из 214-го азсп? А ведь ни в одной из анкет, как и в автобиографии, даже намека нет на этот полк! И потом даты, совершенно же другие даты, что
обратило на себя внимание еще тогда, дома.
Принесли затребованные документы. Овсянников погрузился в них с гнетущим чувством ожидания встречи с фактами биографии, которые в очередной раз изобличат во лжи всеми уважаемого, да, всеми пока уважаемого, облеченного доверием Родины ученого. И если по долгу службы Овсянникову хотелось поскорее докопаться до изобличающей сути, то чисто по-человечески он надеялся, все еще надеялся, еще верил, что там, в конце не сплошная чернота, просто мелкие пятна, лишь забрызгавшие (по молодому легкомыслию), но не замаравшие напрочь начало жизненного предназначения.
Давно хотелось курить (да и поесть не мешало бы), но он не позволял себе расслабиться, перебрасывал и перебрасывал справа налево слежавшиеся листы зажелтевшей бумаги. И вот:
А что, девочки, не могли бы отпустить меня на перекур?
Ждал: сейчас, как обычно случалось в конце рабочего дня, кто-нибудь из сотрудниц скажет со вздохом: «Какой там перекур, капитан, когда пора на заслуженный отдых!»
Какой там перекур, капитан, действительно услыхал усталый женский голос, давно пора зал на охрану сдавать.
Кинул взгляд на часы: ого, к 21 близко!
Что же никто за рукав не дернул?
Сильно ухватисто работали, жаль было прерывать.
А можно еще на пяток минут задержаться?
Куда от вас денешься!
Ну, вот, дальше оттягивать некуда, сами обстоятельства вынуждают глянуть, что же содержится в личной карточке красноармейца Бовина, в карточке, заполненной в 214-м армейском запасном стрелковом полку.
Окунулся в поблекшую машинопись, донырнул до смысла, сказал себе, проглатывая слюну: «Вот так!» Вернулся к началу, прочитал все сплошняком, без пропусков, содрал напальники, принялся переписывать текст, сокращая слова, не соблюдая знаков препинания, переписывал и повторял про себя: «Вот так! Вот так!»
Закончил, метнулся к внутреннему телефону: слава богу, майор Сидоров еще не успел управиться с делами.
Сможешь еще пяток минут задержаться? Мне бы от тебя позвонить домой... Нет, семья в порядке, с начальством надо перетолковать.
Здесь, в Подмосковье около 21, значит, дома уже ночь. Кого поднимать с постели? Шуляков как-то делился, что привык ложиться пораньше, чтобы пораньше и вставать, встречать рассвет. Голиков, напротив, любит вечерами почитать, вполне возможно, еще и не успел уснуть. Кроме того, Нина Васильевна у него работник связи, ей не в новинку будет неурочный зов телефона.
Набирая номер, попытался вспомнить, где у Голиковых стоит аппарат. Неужели в коридоре? Вот тебе и хваленая чекистская наблюдательность: как-то провел у них в доме целый вечер и в течение всего вечера восхищался, не скрывая зависти, непривычно просторной кухней, к которой примыкал еще и балкон (новый дом, новая планировка квартир), и кухня, видите ли, заслонила все другие впечатления. Кухня да еще вдумчиво подобранная библиотека...
К телефону подошла Нина Васильевна, спокойно приняла извинения за поздний звонок и столь же спокойно известила, что Владимир Константинович в отъезде.
Передать что-нибудь, когда вернется? К пятнице должен быть дома.
Спасибо, к тому времени я и сам надеюсь все здесь закончить.
Шулякова тревожить все же не стал подумал, что, если трезво рассудить, сделанным сегодня открытием можно будет поделиться и по возвращении домой, а что касается дальнейшей программы, она была определена еще на совещании у генерала: следует выявить всех сослуживцев Бовина по обоим артполкам, возможно, кто-то из них поможет нащупать конец ниточки от всего клубка.
Из «Дела об ордене»
красноармейца Бовина В. И.
Бовин Василий Иванович, 1924 г. р., русский, учащийся, б/партийный, родной язык русский, знание других языков (прочерк), образование 10 кл. Призван в Советскую Армию 14.05.45 г. в г. Пирна (Австрия). Ранее не служил, прибыл из СПП (сборно-проверочный пункт. Г. П.). В плену не был, работал в Германии с 21.12.42 г. в с. Виклиц в хозяйстве. Место рождения г. Орел, Дом приюта. Родственников