Конечно, пестрота условий объясняет многое, но не все. Например, современными условиями не объяснишь странного родства растений, живущих в Гиндукуше и в Арктике, в Сибири и в горах Тянь-Шаня, на Ближнем Востоке и на Памире, в Китае, Африке и на Гиссарском хребте. Как в среднеазиатских горах оказались, например, береза, смородина, ель, если вокруг этих гор раскинулись безлесные пустыни и степи? Как попали сюда арктические растения, если до Арктики на тысячи километров лежат пространства, не пригодные для жизни этих
растений? Могли ли растения прийти сюда извне? Выходит, что могли. Значит, растения передвигаются? Конечно. На этот вопрос сейчас каждый ботаник ответит утвердительно. Но передвигаются они не в прямом смысле этого слова, как передвигаются человек или животные. Растения распространяются, захватывая от поколения к поколению новые площади и иногда вымирая там, где они жили раньше. В результате область распространения растений перемещается, хотя каждое растение прорастает, живет и умирает на одном и том же месте. Этот процесс перемещения очень длительный, он может продолжаться миллионы лет, и называется он миграцией растений, иначе говоря, их переселением.
А переселяться их заставляют изменяющиеся условия жизни на планете. Надвинулись, например, с севера ледники и теплолюбивые виды из поколения в поколение стали распространяться на юг, где ледника нет, где теплее. А оставшиеся в остуженных ледниками краях вымерли, «неосторожно» залетевшие на север семена попросту не проросли, попав на ледники. Область распространения (ареал) сдвинулась на юг. Или, например, нахлынуло на сушу море и ареал какого-то вида оказался разорванным: одни растения остались на одном, другие на другом берегу нового моря. А потом море схлынуло, и разорванный ареал мог соединиться, а мог и не соединиться, если разлученные морем растения одного и того же вида оказались неспособными заселить засоленные морем грунты. Или поднялись горы, а с ними стала подниматься и растительность во все более холодные слои атмосферы, как на медленном лифте. По мере поднятия теплолюбивые растения вымирали, заменялись холодостойкими пришельцами извне или сами приспосабливались к холоду, изменялись, то есть происходило образование новых видов и замена местных растений иммигрантами пришельцами. Да мало ли изменений было на планете и за каждым таким изменением происходила полная или частичная смена одной флоры другой.
Следовательно, флора Средней Азии потому и богата, что в ее составе оказались и пришельцы, и виды, появившиеся в результате видообразования на месте, и растения, пережившие превратности судьбы и. оставшиеся с более древних времен. Специалисты считают, что было несколько периодов великого переселения растений в Средней Азии. Одно такое переселение произошло очень давно от 100 до 50 миллионов лет назад. Тогда в Средней Азии не было высоких гор, а там, где они сейчас находятся, простирался океан, тянувшийся от Атлантического океана до Тихого, океан Тэтис. Этот океан постепенно мелел, появлялись острова суши, горы, и сейчас от него остались лишь моря Каспийское, Черное и Средиземное. На освободившуюся от океана Тэтис сушу хлынул с разных сторон поток растений, приспособленных к жаркому климату и засоленным грунтам. Еще одно «великое переселение» растений началось 23 миллиона лет назад, когда стали возникать высокие горы. Продолжалось оно долго, пока наступали и отступали ледники, а климат становился то холодным и влажным, то жарким и сухим. Были и более поздние массовые переселения. Происходят они и сейчас.
Но это все очень схематично. В действительности таких великих переселений могло быть гораздо больше. Но мы пока мало знаем о далеком прошлом, поскольку от него осталось мало следов. И ботаники ищут их.
Палеоботаники, изучающие растительный мир былых геологических эпох, находят, например, погребенные поздними геологическими слоями пыльцу и споры растений и определяют по ним состав прежних флор. Это называется спорово-пыльцевым анализом. Ботаники сопоставляют между собой ареалы растений и пытаются объяснить их давними событиями. А иногда находят и нечто другое, казалось бы, к ботанике отношения не имеющее, но требующее объяснений и с ботанической стороны.
Быстро ли растут горы?
Нас было пятеро. Стоять мы не могли: впечатление было такое, будто из-под ног выдергивают ковер. Поэтому мы, стоя на четвереньках, судорожно прижимались к отвесной скале, которая тоже тряслась, как и все вокруг. Недобритая щека у меня была в мыле. Все гудело и грохотало. Через скалу сверху, со склона, перелетали огромные глыбы камней и буквально бомбили наш лагерь, уютно расположившийся на зеленой площадке у скального обнажения. Склоны гор, казалось, дымились, с них оползала дернина, и это была пыль, а не дым.
Сколько времени все это продолжалось, сказать трудно. По-видимому, минуты, хотя и показались они часами. Итог был самый плачевный: лагерь почти уничтожен, тропы со склонов смело, река внизу вздулась и несла деревья, рамы от кибиточных дверей и окон, трупы овец, коров Сами мы остались целы только благодаря скале: мы отсиделись в мертвом пространстве камнепада.