Жуков масса, не меньше десятка тысяч. Все они скопились только в небольшой части канала, длиной около 200 метров, будто шли колонной.
Но что завлекло жуков в воду? Настоящие жители безводных пустынь, они, попав, в нее, оказались совершенно беспомощными.
Вот и сейчас бродят возле нас самые разнообразные чернотелки. Некоторые из них подползают к воде, но решительно заворачивают обратно. Вода им чужда или неприятна. Они даже не умеют ее пить, а необходимую для организма влагу черпают из растительной пищи. Только эти странные небольшие чернотелки не сумели различить опасности и попали в непривычную для себя стихию.
Наверное, жуки куда-то переселялись, подчиняясь воле неведомых и загадочных инстинктов, отправились все сразу в одном направлении и, встретив на своем пути воду, не смогли ни остановиться, ни изменить свой путь.
Я брожу возле канала, фотографирую протянувшиеся в воде длинными полосами печальные «процессии» утопленников и вижу одного жука, за ним другого, беспечно ползущих к каналу. Они спускаются вниз, бездумно вступают в воду и беспомощно в ней барахтаются. Это те, кто отстал. Откуда им почувствовать смертельную опасность! Они тупые, заведенные механизмы, неспособные даже разглядеть своих же погибших сородичей.
Рано утром мы уже в пути.
Стрелка высотомера падает с каждым часом, вот уже 400 метров над уровнем моря. Видимо, сказывается понижение и близость грунтовых вод, текущих отчасти с далеких гор Заилийского Алатау, отчасти от реки Или, так как появляются небольшие рощицы разнолистного тополя, лоха и чингиля.
Вот и знакомый поворот с шоссе к востоку в обширную пустыню цель нашего путешествия. Теперь прощайте, жилые места, мы вступаем в край безводья, дикий и безлюдный, а наше благополучие зависит от запасов воды, от встречных колодцев, от нашего стального коня автомашины, и, конечно, в первую очередь от горючего. Теперь нам не нужна большая палатка, обойдемся малой, зато с нами еще две канистры с бензином. Всем остальным мы обеспечены, а главное, энтузиазма хоть отбавляй.
Вот она, западная часть Сарыесик-Атырау Акдала (Белая пустыня), ровная как стол, покрытая кустами саксаула, кое-где изборожденная грядами песчаных барханов. Над пустыней синее небо, и только на далеком горизонте едва видны белые облака. Воздух свеж и прохладен, вокруг весна самое дорогое для сердца путешественника и любителя природы время года.
К обеду затянуло небо серой мглой, подул резкий встречный ветер, потом впереди появилась серая гряда пыли. Она неслась на нас с большой скоростью. И налетела! Пригнулись кусты саксаула, засвистел в них ветер, закачались, затрепетали редкие растения. Все вокруг покрылось желтой мглой.
А нам пора искать укрытие.
К счастью, увидали вдали, в понижении, небольшой тугайчик. Когда-то очень давно здесь, видимо, было озерко. Теперь же лох и чингил переплелись в густую непроходимую поросль. Я выехал на небольшую, оказавшуюся посередине тугайчика полянку, будто поставил корабль в глубокую бухту в бушующем море. Здесь ветра совсем не было. Он не мог проникнуть через густые заросли. Только вершины деревьев продолжали шуметь и раскачиваться.
Отличное место от урагана! Мы были довольны.
Начали ставить палатку, и вдруг вскрикнула Ольга. Я думал, что-то случилось, и поспешил к ней. Она заметила на полянке бугорок приподнятой земли и под ним самый настоящий шампиньон! Грибы не показались над поверхностью слишком было сухо. Тогда всеми овладел азарт, бивачные дела были заброшены. Не ждали мы, что пустыня приготовит для нас подарок в виде грибного ужина.
Ночью сквозь сон услышал громкий и страшный крик. Спросонья стал искать электрический фонарик. Собаки в палатке не было, она выскользнула, раздвинув застежку «молнию» носом. Посветил вокруг, но ничего не увидел. В
желтенькие крокусы. По краям барханов на светлом фоне пустыни выделяется темно-красный ревень Максимовича. Он уже успел отцвести, завязал семена.
Удивительное это растение! Ранней весной не по дням, а по часам растут широченные листья, изборожденные буграми. Они так плотно прилегают к поверхности земли, что ветер их не может поднять. Каждый лист размером с большое сомбреро. Какой парадокс широкий лист растения в царстве зноя и сухости, где все живое зависит от влаги и борется за ее крохотные доли! Даже такое дерево, как саксаул, вместо листьев изобрел сочные зеленые стволики. Казалось бы, с такими широченными листьями, как у ревеня, жить в глухом лесу, где царит глубокий сумрак. Но и здесь все целесообразно, как и всюду в природе. Растение хорошо приспособилось к суровому климату пустыни. Мощная лаборатория фотосинтеза ревеня работает короткий срок, только ранней весной. Пока в земле есть еще влага, ревень торопится расти и, едва распустив листья, выбрасывает кверху цветки. Старательные пчелки уже ждут не дождутся своего прокормителя. Они тоже живут в году какую-нибудь считанную неделю, быстро опыляют растение, и вот на нем уже готовы семена. Пройдет неделя, растение высохнет, большие листья станут тонкими, как бумага, ветер поднимет их в воздух и развеет во все стороны по пустыне. Жизнь будет теплиться в большом корне хотя бы целое десятилетие, до того времени, когда пустыню вновь оросит живительная влага.