Рад, очень рад познакомиться, Феллугона пожал руку Питеру. Весьма польщен, весьма растроган, это большая честь. Конечно, вы должны увидеть Омбу. Бедное, милое создание, оно теперь совсем одно в мире, знаете ли, и оно так любит посетителей.
Так говорить о дереве?! Питер почувствовал симпатию к этому человеку. Феллугона вооружился преогромным ключом, и, выйдя из конторы, вся троица отправилась по широкой, обсаженной Королевскими пальмами дорожке.
Вы не представляете, как это дерево ценит любой пустяк, который для него делаешь, продолжал человечек. Конечно, заботу и ласку любят все деревья, но это особенно. Представляете, оно обожает музыку и, к счастью, я играю на флейте. Первое, с чего я начинаю каждое утро, играю мелодию или две Омбе, этому бедному созданию. Похоже, оно предпочитает Моцарта и Вивальди, а Баха находит слишком сложным.
Доктор Феллугона привел гостей в ту часть сада, где было воздвигнуто сооружение, напоминающее гигантский вольер. Поверх стального каркаса была натянута москитная сетка. Феллугона отпер дверь, и они вошли внутрь.
Вот оно, мистер Фоксглав, в голосе Феллугона слышались рыдания. Самое одинокое дерево в мире.
Дерево омбу выглядело весьма необычно. Коренастый ствол высотой, где-то, три и диаметром около одного метра. Массивные изогнутые корни обхватывают землю, как когти какого-то странного мифологического зверя. Кора испещрена серыми и серебристыми прожилками, вся в дырах и трещинах, словно гигантский кусок пемзы. С толстых изогнутых коротких ветвей, на удивление одинаковой длины, как будто их кто-то нарочно подстриг, свисали небольшие блестящие зеленые листья, по форме напоминающие наконечники стрел. Питер решил, похоже на огромный зеленый пляжный зонт с толстенной ножкой.
Красота, не правда ли? благоговейным шепотом спросил Феллугона.
Согласен, сказал Питер, хотя подумал, что при взгляде на это дерево слово «красота» едва ли приходит в голову первым. Да, его нельзя было назвать «красивым» в общепринятом смысле. Но под его шершавою корой почти физически ощущалось биение живого сердца, как у зверя или птицы. Юноша шагнул вперед и провел ладонями по растрескавшейся, изрытой оспинами коре, теплой и шершавой, как шкура слона.
Оно обожает, когда его гладят, чешут и делают ему массаж, сказал Феллугона. Кляну себя, что не имею возможности уделять ему столько времени, сколько оно заслуживает. Столько других забот по саду! Вот и приходится мне ограничиваться тремя-четырьмя визитами в день. Сознаю, что оно недополучает от меня интеллектуального общения: эх, если б я мог приходить к нему и обмениваться с ним мыслями чаще!
А почему вы держите его в этой клетке? спросил Питер.
Насекомые-вредители. Феллугона сверкнул очками, произнеся эту фразу так, словно это было ругательство.
Насекомые-вредители, дорогой мистер Фоксглав. Он нервно глянул вокруг, подняв толстый указательный палец. Стоит только чуточку приоткрыть дверь, хоть на сантиметр, хоть вот на такусенькую щелочку, и они хлынут внутрь, свирепые как орды Чингисхана, дикие, как армии Аттилы, более безжалостные, чем римские легионы. А что поделаешь? Как только была установлена важность бабочки амела для экономики, сразу последовал запрет на применение любых инсектицидов и насекомые-вредители получили полную свободу.
Он сделал паузу, снял очки, лихорадочно протирая их, при этом его глаза выглядели маленькими, как у крота, но стали прежними, как только очки заняли свое место.
Вот почему, мистер Фоксглав, мы держим Стеллу в этом, он махнул своей пухлой рукой. Давайте не будем называть это клеткой ведь
клетка непременно ассоциируется с неволей, с тюрьмой. Стелла предпочитает, чтобы мы называли ее жилище будуаром.
Понятно, серьезно сказал Питер, стараясь не встречаться взглядом с Одри.
Последняя из своего рода, сказал Феллугона, последняя из своего рода Когда она уйдет, покинет нас, мир станет беднее Потеря будет неизмерима
Да, да, сказал Питер. Почитаю за большую честь, доктор Феллугона, что мне разрешили повидать Стеллу. Это для меня действительно огромная честь.
Как мило с вашей стороны, как мило, сияя, сказал Феллугона. Я уверен, что вы своим приходом доставили массу радости Стелле. Понимаете ли вы, дорогой мистер Фоксглав, как важны для нашей Стеллы встречи с новыми людьми? Боюсь, ей уже порядком поднадоели постоянные посетители, одни и те же лица. Приходите еще. Это ваш долг, ей-богу.
Не переставая рассуждать, сколь важное терапевтическое значение для здоровья и благополучия Стеллы имеют встречи с новыми людьми, доктор Феллугона проводил Питера и Одри до машины. Встав на цыпочки, он помахал им рукой, его очки сверкали на солнце. Как они отъехали, Питер откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
Я сдаюсь. После «будуара» Стеллы, меня уже ничем не удивишь. Да, будуар, надо же.
Одри усмехнулась:
Я так и думала, что тебе понравится. И на Стеллу посмотрел, и доктора Мали увидел это один из моих любимых персонажей.
Теряюсь в догадках: как же тебе удалось собрать коллекцию столь милых чудаков? спросил Питер.