Крюль кулаком стукнул по одной из схем.
Вот здесь я все точно рассчитал на целых 50 метров меньше положенного!
А ты случаем не ошибся? вкрадчиво осведомился Бортке.
Оберфельдфебель побагровел:
Вы не в кабаке, унтерофицер Бортке, а на службе! И я требую
Заткни глотку! рявкнул Петер Хефе, которому надоело это представление.
Сняв каску, он уселся на ящик и взял со стола Крюля несколько схем:
Вот этот кусок можно рыть только по ночам. Когда светло, он у русских как на ладони.
Ну и что?
Крюль выхватил листок из рук Хефе:
Вон люди на передовой! Живут ведь както! И никто не обсирается от страха!
На передовой они живут, уже зарывшись в землю. А мы еще только зарываемся.
Но здесь не курорт!
Не курорт, это точно. Зато мы для «иванов» живые мишени. И легкие к тому же. Деньденьской роем, роем, роем на глазах у них.
Бортке, по примеру Хефе, тоже снял каску:
Может, ты какнибудь сам выберешься к нам да поглядишь что к чему?
Чточто?
Оберфельдфебель даже невольно отпрянул, услышав такое.
Отвечают за все старшие группы, едва ли не ласково проговорил он.
Но над предложением Бортке призадумался. Да, с этими старшими групп нужно держать ушки на макушке.
Если батальоном будут недовольны наверху, тут черт знает что начнется!
Так пусть эти, что наверху, спустятся вниз и поглядят, в каких условиях приходится работать батальону, недовольно произнес Хефе.
Ладно, не будем спорить, а то ерунды наговорим, примирительно произнес Кентроп. Но сам подумай, ктонибудь из командования батальоном хоть раз побывал здесь? Может, у тебя есть на этот счет вразумительная идея? напрямик спросил он Крюля.
Кентроп единственный из всех продолжал стоять, причем даже оставив каску на голове. И спокойно, чисто послужебному, официально смотрел на оберфельдфебеля Крюля.
И подчеркнутая официальность Кентропа, причем без намека на подхалимаж, возымела действие. Крюль, лишь мельком взглянув на Кентропа, ничего ему не ответил и тут же повернулся к Хефе:
Мы должны попытаться работать и в светлое время суток. Кровь из носа, эти пятьдесят метров необходимо нагнать. Вон на передовой наши товарищи ежедневно рискуют жизнью, а мы что? В прятки с русскими играть должны?
Вот это верно! произнес незаметно вошедший оберлейтенант Обермайер.
Он пробрался сюда через боковую дверь из разрушенной части дома. Все вытянулись по стойке «смирно», но Обермайер махнул рукой. Подойдя к столу, он взял схемы.
Аккуратная работа, оберфельдфебель, ничего не скажешь.
С точным соблюдением масштаба, герр оберлейтенант. Так мы можем ежедневно контролировать объемы проведенных работ.
На самом деле?
Так точно, герр оберлейтенант.
Изза письменного стола?
Оберлейтенант Обермайер положил схемы на стол Крюля:
Но вы же наносили все данные на карту не на местности, а здесь. Кто может быть уверен, что в ваши расчеты не вкралась ошибка? Что эти пятьдесят метров никуда не делись? Лучше будет, оберфельдфебель, если вы завтра с утра на месте проверите верность своих расчетов. Вместе с ротой выйдете на место работ, там обойдете все прорытые траншеи и согласно масштабу сверите их с картой. Тщательнее всего проверьте именно те участки, которые находятся в пределах видимости противника.
Крюль не нашелся, что ответить. Он явно не рассчитывал, что все так обернется. Даже сердце заколотилось от страха. Он чувствовал, что побледнел как смерть, потому что унтерофицеры, глядя на него, невольно улыбнулись.
Вам все ясно, оберфельдфебель?
Так точно, герр оберлейтенант.
Накрепко засевшая в нем исполнительность все же привела его в чувство.
Значит, завтра с утра. Когда вы отбываете, Хефе?
В половине шестого, герр оберлейтенант.
Вот и отлично. Прихватите с собой оберфельдфебеля.
С удовольствием, герр оберлейтенант!
Тут Обермайер резко повернулся:
Оставьте при себе ваши комментарии и намеки! Война не развлечение, и никогда таковым не была. Вы представляете себе: участок
под обстрелом, и с оберфельдфебелем чтонибудь произойдет. Вы можете мне гарантировать, что с ним ничего не произойдет?
Никак нет, герр оберлейтенант!
Вот видите, произнес в ответ Обермайер, повернувшись к телефону.
Крюль словно издалека слышал эту перебранку, толком не понимая ее смысла. Он чувствовал, как ноги отвратительно немеют. Удержавшись за край стола, он, чтобы хоть чемто отвлечься, уставился на схемы. Потом до него донесся голос Кентропа:
Не сомневайтесь, герр оберлейтенант, мы все не пожалеем и жизни, чтобы выручить герра оберфельдфебеля, случись что, не дай бог. Если сразу не выручим, то уж к ночи точно.
Обермайер ничего не ответил. Глядя в стену, он крутанув ручку полевого телефона, вызвал 1ю роту. Крюль, медленно подняв голову, увидел ухмылявшиеся физиономии своих подчиненных.
Ладно, с трудом выдавил он, сегодня вечером я отправлюсь с вами. Чтобы с утра уже быть на позициях, а днем все как полагается осмотреть. Но тут его голос обрел прежние, угрожающеагрессивные нотки, если только выясню, что этих полета метров на самом деле не хватает, тогда держитесь!