Сначала на Варшаву, пояснил Обермайер, водя по карте пальцем, потом в Белосток и Барановичи. В Барановичах два дня и разгрузка. Потом пойдем дальше на Минск и Борисов.
Это тот Борисов, что на Березине? стал вспоминать оберлейтенант Вернер. 26 ноября 1812 года Наполеон перешел Березину. Я всегда имел пятерку по истории.
Ну а 999му штрафбату предстоит перейти ее 10 ноября 1943 года. Так и отметь это знаменательное событие в своих мемуарах. «По следам Наполеона«
Хочется надеяться, что его участь нас не постигнет, со вздохом произнес Вернер.
Обермайер, ничего не ответив, вновь углубился в изучение карты.
Из Борисова дальше до Орши. Там окончательная разгрузка.
Надеюсь, туда мы доберемся.
Бесспорно доберемся. По всему участку пути охрана из болгарских частей в пулеметных гнездах. Неприятности начнутся за Оршей. Там Советы постоянно проникают через нашу оборону, да и партизаны прибавляют головной боли. В лесах в районе Горок действует партизанское соединение, хорошо вооруженное и численностью до батальона. Кстати ты ничего не слышал о предстоящем нам загадочном задании?
Понятия не имею. Барт словно воды в рот набрал. Хотя, скорее всего, он и сам ничего не знает.
Оберлейтенант Вернер одернул щеголеватый, ладно сидевший на его образцовой фигуре френч.
«Не торопись познать ужасы, процитировал он неизвестно кого. Так когда мы всетаки выступаем?
Согласно самому последнему приказу завтра в 7 утра, с улыбкой сообщил Обермайер. Так что если еще не попрощался со своей вдовушкой, поторопись. Или уже попрощался?
И да и нет. После нее у меня долго никого не будет, как мне кажется, недовольно проворчал Вернер.
Но решил остаться и даже явился на построение своей 1й роты.
Это построение было воспринято всеми как последний довод в пользу того, что все очень и очень серьезно. Оберфельдфебель Крюль ровно в 20.00 появился перед выстроившейся 2й ротой. На поясе висел только что полученный «08, сам он был в каске и брюках, заправленных в высокие надраенные до блеска сапоги. В общем, вид у Крюля был воинственный.
Рота выстроилась походным порядком: при ранцах, одеялах и палатках в скатку. Вместо оружия, правда, у каждого на поясе висела лопатка. На мундирах ни погон, ни петлиц. Серая, обезличенная масса, выстроившаяся в три шеренги. При команде «Равнение налево! все синхронно повернули головы в нужную сторону.
2я рота в составе 24 унтерофицеров и 157 рядовых, шестеро в медпункте, трое откомандированы, построена, крикливо отрапортовал оберфельдфебель Крюль. Оберлейтенант Обермайер, отдав честь, оглядел выстроившихся.
Стоявший в первой шеренге рослый полковник фон Бартлитц был бледен, лицо как всегда неподвижно и безучастно. За ним стоял майор как же его фамилия? смельчак, каких мало, кавалер Рыцарского креста, сделавший молниеносную карьеру. Шванеке и Видек стояли с равнодушным видом, как почти все остальные. Большей частью рота состояла из людей опытных и обстрелянных. Они все прекрасно понимали, им было крайне трудно запудрить мозги. Они понимали, куда и на что шли, и никаких иллюзий на этот счет не питали. Однако и в них, как в каждом, гдето глубокоглубоко тлела едва ощутимая искорка надежды: а вдруг пронесет Гдето на левом фланге чуть ли не самым последним стоял Эрнст Дойчман, на руке повязка с красным крестом, у ног медицинская сумка. Врач в роли помощника санитара! И перед тем, как обратиться к солдатам роты с краткой речью, оберлейтенант Обермайер вдруг со всей отчетливостью осознал всю абсурдность происходящего: опытные высокопоставленные офицеры, знавшие куда больше, чем нынешние выскочки, зачастую командовавшие армиями, ждали здесь отправки на фронт в статусе солдат штрафбата, а по сути пушечного мяса. А ведь специалистов их уровня отчаянно не хватало. Но им отвели роль преступников, непригодных ни для одной армии мира. Врач с санитарной сумкой, и это в период острейшей нехватки квалифицированного медперсонала. В чем же всетаки дело? Чтото явно не стыковалось, но что?
Но Обермайер заставил себя сосредоточиться.
Солдаты! во весь голос обратился он к роте. Вы все знаете, что нам предстоит переброска в Россию. Думаю, мне нет нужды объяснять вам что к чему. Но мы с вами выполним свой долг везде, где бы нам ни пришлось оказаться. Завтра утром в 7.00 мы выступаем. Первым выступает 3й взвод. Его задача подготовить товарные вагоны до прибытия остальных. Кроме того, мне потребуется два человека в вагонкухню. Бартлитц и Феттеринг, выйти строя!
Гауптман Барт, наблюдавший за построением на плацу из окна канцелярии, отошел в глубь помещения. Перед выстроившейся 1й ротой подобную речь держал оберлейтенант Вернер. Как всегда элегантный, подтянутый он, хорошо поставленным голосом вдохновлял на подвиги вверенное ему подразделение. В лучших армейских традициях. Что значит добрая юнкерская выучка! А этот Обермайер, подумал Барт, слишком много думает. Чего стоит эта его очередная выходка с отправкой Бартлитца и Феттеринга на кухню! Будто рассчитывает таким образом избавить их от пули на передовой! Самая настоящая дурость! По плацу потянулись первые грузовики с обозом батальона, направлявшиеся к железнодорожной станции.