Дойчман кивнул. Он был не против. Кроненберг, пошарив в тумбочке, извлек из дальнего уголка заветную бутылочку. У Дойчмана глаза на лоб полезли: французский коньяк. Видя его удивление, Кроненберг ухмыльнулся:
Это от Старика, понимаешь? От штабсарцта. Душачеловек! Я из него веревки вить могу, если понадобится.
Они выпили, и уже после пары глотков мир вдруг показался Дойчману вполне переносимым, чуть ли не приятным. Он вмиг позабыл и об оберфельдфебеле Крюле, и об унтерофицерах, и о своей болезни, об обмороке, об отчаянии, о беспросветности бытия в штрафбате, обо всем, через что ему выпало пройти; ему и Юлии, ему и остальным Видеку, Бартлитцу, Шванеке дада, и Шванеке, одним словом, всем Усевшись поудобнее, он с нетерпением ждал, что же намерен сказать ему Кроненберг.
Послушай, начал тот. Я понимаю, что вот там, Кроненберг выразительно ткнул большим пальцем в затянутое светомаскировочной шторой окно, там хорошего мало. Понимаешь, что я имею в виду?
Дойчман кивнул. Он понимал, что Кроненберг имел в виду.
Так вот, у меня есть к тебе предложение. Мне позарез нужен помощник. Санитар, понимаешь? Тогда ты распрощаешься со всей этой компанией с Крюлем и так далее, никто здесь тебя не достанет, и мы с тобой будем жить припеваючи.
А каким образом ты думаешь все организовать? помедлив, спросил Дойчман.
Идея представилась ему абсурдной, совершенно нереальной. Он, доктор медицины Эрнст Дойчман, приватдоцент и вдруг помощник санитара! Бред какойто! Не окажись он в штрафбате, он бы уже год спустя ходил бы в штабсарцтах. Но с другой стороны а почему, собственно, нет? В армии издревле повелось: если нужно было срочно перетащить, скажем, рояль, то какойнибудь там фельдфебель отыскивал музыкантов, мол, у них это лучше получится, если унтерофицеру перед проверкой потребовалось до блеска отдраить спальное помещение, он отыскивал непременно пловцов мол, они воды не боятся. А если Кроненбергу срочно понадобился помощник, почему бы не взять приватдоцента Эрнста Дойчмана.
Это уж мои заботы! заверил его Кроненберг. Я же тебе говорю, мы с главным живем душа в душу, соображаешь?
А что мне нужно будет делать?
Да ничего особенного, иногда вынести пару горшков, вставить в задницу пациенту термометр, и всего дедов. Да ты и сам все понимаешь. И потом в России черт его знает, как там все обернется! Но тут уж ничего не попишешь! Согласен?
Горшки! по складам задумчиво произнес Дойчман.
А что? Может, тебе не нравится? Тогда прошу ты уже оклемался, так что твой друг Крюль ждет не дождется тебя!
Можно еще выпить? попросил Кроненберга Дойчман.
Необходимо выдержать паузу. «Горшки! с содроганием подумал он. И термометры в анус, тут уж ничего не попишешь.
Ладно, опрокинув еще рюмку, согласился Дойчман. Горшки так горшки.
На следующее утро он уже помогал санитару Кроненбергу измерять температуру и выносить и ополаскивать горшки. С некоторой озабоченностью Дойчман заключил, что Кроненберг был не прочь почесать языком, но не поработать. Но в остальном это был человек добродушный, приятный в общении, никогда не орал, не рычал, короче говоря, с ним можно было вполне сносно сосуществовать. Не говоря уже о том, что в медпункте было куда спокойнее, чем сносить издевательства
Крюля на плацу. Причем выигрывали оба: Дойчман наслаждался покоем медпункта, Кроненберг был избавлен от досадной необходимости опорожнять ночные вазы, заполучив к тому же в качестве помощника настоящего, квалифицированного специалиста. Кем был он, Кроненберг? Несмотря на ускоренные курсы санитаров, он как был, так и оставался ремесленником из Вестфалии, каких тысячи и который, в принципе, мог все, если требовалось поработать руками. Что же касалось серьезных заболеваний, на этот случай наготове был доктор Дойчман.
Вечером Кроненберг переговорил с штабсарцтом дром Бергеном. Будучи человеком хитроватым, он решил начать издалека.
Как я понимаю, герр штабсарцт, тот сердечник из 3й палаты случай серьезный?
С чего бы это?
Доктор Берген оторвал взгляд от пачки карточек. Он педантично представлял ежедневный рапорт, который, конечно же, никто не читал и который потом пылился в шкафу среди других никчемных бумажек.
У него снова приступ? В таком случае дайте ему миокардон.
Так точно.
Кроненберг взглянул на записи. Так, аппендицит в 4й палате. Перевод в госпиталь в Познани по поводу эктомии.
Да, герр штабсарцт, тут есть еще один вопрос.
Слушаю вас.
Рядовой Эрнст Дойчман как нельзя лучше подошел бы нам. Нам необходим еще один человек. Так сказать, вспомогательный персонал. Вы же видите, что к нам постоянно поступают все новые и новые больные из рабочей команды. Скоро уже класть некуда будет. И мне одному
Тут он осекся и стал оправдываться:
Разумеется, я в состоянии и сам справиться. Но иногда, если случай безотлагательный, приходится разрываться. К тому же теперь, когда нас перебрасывают в Россию
О том, что Эрнст Дойчман врач и опытный специалист, Кроненберг благоразумно умолчал.
Хорошо. Я поговорю с командиром. Из какой он роты?
Из 2й, герр штабсарцт.