Я дважды перечел эти записи и задумался. «Может быть, каждая цифра здесь что-нибудь означает. Но как разобраться в этом?» Голова была тяжелая, мысли путались, и мне захотелось спать. Я кликнул вестового.
Принеси-ка, пожалуйста, с кухни горячего крепкого чая, да поживее, сказал я, думая этим средством прогнать охватившую меня дремоту. «Вот сейчас выпью стаканчик-другой настоящего байхового чая и снова возьмусь за эти проклятые записки», подумал я и прилег на диван.
Сколько времени я спал не знаю, может быть, полчаса, может, и больше. И так же внезапно поднялся с дивана, как внезапно и заснул на нем. «Работничек!» издеваясь над самим собой, подумал я, протянув руку к стакану, и вдруг остановился. Стакан с чаем был прикрыт тем самым письмом Иоганна, которое было найдено на парашютисте. Но теперь между уже прочитанными, знакомыми мне строками, написанными широким, размашистым почерком, местами проступали зеленоватые буквы. Я взял листок в руки и прочел: «вам совершенно необходимо следить за передвижением русских войск. На той же волне, в те же самые часы, что и раньше, после подачи позывных, регулярно передавайте все, что обнаружите, особенно дислокацию, передвижение и нумерацию советских частей» Здесь текст прерывался.
Харченко! так неистово закричал я, что мой вестовой, по-видимому тоже прикорнувший в соседней комнате, вскочил с затрещавшего под ним дивана и пулей влетел ко мне. Это ты покрыл стакан письмом?
А як же ж, звичайно я чтобы, пока вы спите, мухи в чай не налетели.
Мухи! В чай! закричал я, вскакивая с места.
Испуганный Харченко попятился к дверям.
Так это, значит, ты, Трофим Корнеич? Ну молодец, ну спасибо! Знатную услугу ты мне оказал. А теперь беги, красавец, на кухню и неси сюда побольше крутого кипятку да утюг, утюг электрический раздобудь. Ну, живо, маг и чародей Харченко! весело кричал я, выталкивая из комнаты ошалевшего, ничего не понимающего вестового.
Есть, утюг и кипятку покруче! крикнул он и выскочил из комнаты.
Его величество случай вмешался в игру и на этот раз на нашей стороне. Симпатические чернила Как я, дурень и ротозей, не сообразил сразу, что у шпиона, заброшенного в тыл, не могло ни с того ни с сего быть в кармане невинное, обывательское письмо! Вестовой со своей трогательной заботой о моем стакане чаю совершенно неожиданно помог мне. Горячий пар проявил симпатические чернила, и зеленоватые строки инструкции выступили на бумаге. Пока это лишь маленький отрывок, но сейчас мы прочтем весь текст и, несомненно, узнаем важные вещи.
Харченко внес полуведерный, пышущий жаром, облупленный чайник. Я поставил его прямо посреди нарядного перламутрового столика и стал водить над паром письмом. Поглощенный своим делом, я в эту минуту забыл обо всем. Устремив напряженный взор на листок, я ждал появления зеленоватых строк. Прошла минута, вторая бумага чуть вздулась, слегка покоробилась от пара, и на ней, словно наплывом, стали сначала бледно, потом все яснее и резче появляться ожидаемые мной строчки. Новый участок листка покрылся буквами.
Вы просили электрический утюг. Вот он, прошу вас, раздался сзади меня голос.
Я вздрогнул от неожиданности. В дверях стояла переводчица, спокойно глядя на меня.
Ваш вестовой сказал мне, что вам срочно требуется, протягивая утюг, добавила она.
Бумага уже вся покрылась ровными зелеными линиями строк. Прятать ее теперь было бы совсем глупо, переводчица, конечно, видела, как я проявлял над кипятком бумагу.
Спасибо Только в другой раз, когда входите ко мне, прошу стучать! сердито буркнул я, беря из ее рук утюг.
Извините, но я стучала дважды, вы, наверное, не слышали. Ваш вестовой направил меня сюда, сказала она и очень спокойно продолжала: Это, несомненно, написано разведенным порошком антипирина.
Чем?
Антипирином, средством от головной боли. Для него как раз характерен этот зеленый цвет под действием влажного тепла.
А вы откуда
вы знаете такие премудрости? разглядывая Эльфриду Яновну, спросил я.
Я училась в Мюнхенской художественной академии. Мой покойный муж тоже был художником, и незаурядным.
Ну и что же?
А то, что у нас еще на подготовительном курсе изучали рецепты всех красок, в том числе и тех, которые обнаруживаются под влиянием различных реактивов. Если хотите, я в три-четыре урока преподам вам всю эту премудрость.
Вот как! протянул я и убрал в сторону листок.
Молодая женщина улыбнулась и спросила:
А вы, вероятно, решили, что я изучила это в каком-нибудь ином месте? Не-ет, господин подполковник, я обыкновенная женщина, далекая от всего, что не касается непосредственно меня. Но если вам не очень неприятны мои советы, то я должна вам сказать кое-что. Можно?
Говорите, сказал я, глядя в ее большие зеленоватые глаза.
Обратите особое, внимание на фонарь, который вы, вероятно, приобрели здесь. Мне знакомы фонарики этой конструкции, и я, и господин Насс, если это будет необходимо, расскажем вам о них
Она выжидающе смотрела на меня. Я промолчал.
Мне можно идти? не дождавшись ответа, спросила она.
Пожалуйста, сухо ответил я.
Когда она вышла, я позвал вестового.