Так завязалось знакомство, которое вскоре перешло в пылкую любовь, и каждый свободный от разбойничьей деятельности вечер Макс проводил теперь в обществе прекрасной вдовы, возвращаясь на рассвете в лагерь Антипа.
Так было и в это не полетнему холодное ветреное утро. Казалось будто на дворе не конец августа, а начало октября:
небо заволокли тяжелые темные тучи и дул пронизывающий ветер.
Проскакав верхом несколько верст до Кубличей, полетнему одетый Макс так замерз, что решил не проезжать мимо деревни окружной дорогой, как он это обычно делал, а заехать туда и взять взаймы у когонибудь теплую одежку.
Между Кубличами и лагерем Антипа, находящемся в трех верстах от деревни в лесу, сложились теплые дружеские отношения. Несколько жителей этой деревни трудились в отряде Антипа, остальные же не только ничего не имели против соседей, но в своих пылких молитвах просили святых заступников, чтобы Антип оставался здесь подольше, ибо различные излишки продовольствия, а порой даже имущества, попавшего в руки разбойников и по какимто причинам не удовлетворявшее их, просто передавалось жителям Кубличей, благодаря чему за несколько лет пребывания Антипа захудалая, забытая Богом деревушка превратилась в процветающее село.
Было еще довольно рано и, подъезжая к Кубличам, Макс вместо обычной утренней тишины и спокойствия еще издали разглядел, что в деревне царит необычайное оживление: люди перебегали от дома к дому, собирались группками и вместо того, чтобы заниматься будничными утренними делами кормить свиней, выгонять на пастбище коров и заготавливать сено, чтото взволнованно обсуждали.
Завидев Макса, несколько жителей бросились к нему, крича наперебой так, что Макс ничего не мог понять. И только, когда его буквально стащили с коня и, почемуто оглядываясь по сторонам, завели в ближайший дом, Макс понял, что случилось чтото нехорошее.
Тихо все! Ты, Кузьма, говори, а то я ничего не могу понять. Что тут у вас стряслосьто?
Беда, Макс. Ой, беда. Совсем недавно прошло тут через наше село огромное войско и направилось прямо к лагерю Антипа.
Да бросьте, не поверил своим ушам Макс, Какое войско? Откуда? И потом они никогда не найдут Антипа! Кто не знает дороги заплутает в том лесу, а у нас всюду «кукушки» сидят, врасплох им Антипа никак не застать!
Ох, Макс, ничегото ты не знаешь, боюсь, найдут они, а может уже и нашли, потому как вел их один из тех, кто был с вами, а потом пропал.
Макс побледнел.
Богдан Вишня?
Он самый, Иуда!
Макс вскочил.
Надо немедленно предупредить Антипа. Пустите меня.
Но трое жителей деревни, схватив Макса за руки, умоляли:
Уже поздно ты не успеешь, их там несколько сот, они побьют Антипа и всех его людей! Господи, помилуй нас, грешных. Останься хоть ты цел, не езжай туда!
Но Макс был смелым и сильным мужчиной, Антипа же любил как родного отца.
Он стряхнул с себя, удерживавших его людей и, выбежав из дома, вскочил в седло.
Дорогу мне! Дорогу! яростно закричал он и, не обращая внимания на крики мужчин и причитания женщин, промчался сквозь всю деревню и въехал в лес по хорошо знакомой ему тропе.
Черная лесная земля была растоптана множеством недавно проехавших лошадей. Некоторые деревца по бокам довольно широкой тропы были сломаны; вероятно, вооруженный отряд скакал напрямик, не останавливаясь и хорошо зная дорогу. Подъезжая к первому гнезду «кукушки», Макс замедлил ход, огляделся и прислушался. Потом спешился и бесшумно подкрался к дубу, на котором находилось хорошо ему известное гнездо.
Юрий, негромко позвал он, и тут же увидел того, кого звал, но не на дереве, а под ним.
Юрий лежал на животе, а изпод его левой лопатки торчал черенок ножа.
Макс все понял.
Юрий не успел дать никакого знака: ктото хорошо знающий место, возможно и сам Богдан подкрался к дереву, бесшумно забрался на него, ударом в спину убил Юрия, а затем выбросил тело наружу.
Макс снова сел на коня и во весь опор помчался в лагерь. Он пожалел, что не взял у когонибудь в деревне лук со стрелами. Хотя он очень редко пользовался им, но стрелял неплохо, и сейчас лук мог бы ему пригодиться. Впрочем, кроме сабли у него было еще одно его любимое оружие, которым он умел пользоваться как никто другой длинный им самим изготовленный аркан. Но если нападающих действительно несколько сот, как сказали в деревне
Терзаемый дурными предчувствиями, Макс все же не терял надежды.
Лишь бы Антип был жив, пока я доеду. Лишь бы он только был жив
По мере приближения к лагерю стал доноситься запах гари и далеко впереди над верхушками деревьев Макс увидел дым. Он понял, что лагерь Антипа атакован и, повидимому, горит ограда, потому, что домов там нет: все, включая Антипа, привыкли жить в землянках. Подъехав к лагерю еще ближе, Макс услышал вдалеке, гдето в глубине лагеря крики, звон оружия и грохот выстрелов из ручной пищали, но чем ближе он подъезжал, тем тише становились эти крики, и все реже стреляла пищаль.
Наконец впереди, сквозь стволы деревьев, Макс увидел огонь и понял, что был прав в своих предположениях: горели бревна частокола, окружающего лагерь.
Он спешился, привязал коня в укромном месте, невидимом со стороны лагеря, и, взяв в руки длинный аркан из веревки, переплетенной с кожей, бесшумно перебегая от дерева к дереву, двинулся к лагерю.